всё ещё любил меня настоящей отцовской любовью, которую не смогли сломать даже долгие годы разлуки.

В жизни мне всегда не доставало родительской поддержки и понимания, а по большей части — даже их присутствия. Отца мне всегда не хватало намного больше матери, и, когда Виктор Станиславович стал для меня первым мужчиной, которого интересовали детские проблемы, я поняла — он станет ему заменой. Он выполнял роль любящего папы не только для меня, но и для Татьяны. Нас он считал своеобразными маленькими принцессами, с которыми был готов возиться сутками напролёт. Для Алисы он стал верным советчиком, а Кирилл не раз выплёскивал на него все свои переживания, и даже недотрога Марк, не подпускавший к себе никого кроме Совиньковой, мог доверить Русакову самые сокровенные тайны.

— Ты понимаешь, что должна это сделать? — вновь обратился он ко мне, на что я одобрительно кивнула. — Помощь нужна или сама?

— Сама.

Я отпустила его руку и, когда вновь смогла уверенно стоять на ногах, сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеное сердце.

— Помнишь, что я сказал тебе перед короткой на первом твоём чемпионате?

— Катай так, будто неудач не существует. Катай так, будто завтра никогда не ступит. И пусть этот момент запомнят все.

Он слегка рассмеялся и посмотрел на меня, подняв одну бровь:

— Прям слово в слово.

— Вы всегда говорили, что я хорошо цитирую тренерский штаб Академии и вышестоящего руководства.

— Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь?

— Мою маму.

— Не первый раз уже об этом говорят, да?

— Мне постоянно о ней напоминают в этом ключе, я уже привыкла. И вы правы — я всегда была её маленькой копией. И также, как и она — выбрала карьеру и свои желания. Собственно говоря, мы обе за это поплатились, навсегда оставшись одни.

— Славянская мне рассказала, когда её не стало. И пусть я ненавижу выражать свои соболезнования, поскольку считаю, что никто кроме человека, у которого приключилось горе, не может понять эту боль, но всё же — прими их.

— А разве у меня есть выбор, Виктор Станиславович? — я оторвала взгляд от созерцания своей обуви и понимающе ему улыбнулась. Указав на ледовую площадку, я спросила: — Кто там сейчас?

— А ты переступи порог и узнаешь, время то пришло.

Выйдя на смотровую площадку, находящуюся на втором этаже над катком, я затаила дыхание. Внизу, на большой скорости, отчаянно разбиваясь об лёд, падая с очередного прыжка и вновь заходя на него, работала девочка, так сильно напоминающая меня.

— Ты можешь нормально зайти? — кричала на неё Славянская, когда девушка в очередной раз проехала мимо старшего тренера, не обратив на неё внимание. — Фет! Ты начнёшь меня слушать или будешь делать всё по-своему?!

— Почему она одна на льду? — тихо спросила я у второго тренера, которой наблюдал за моей реакцией. — Разве сейчас не должны стоять тренировки? Уже конец ноября, сезон в самом разгаре.

— У каждого тренера — есть свои любимчики, — ответил мне тот. — Тебе ли не знать, Мороз.

— Знаете, а площадка то стала больше.

— Это стандартная коробка, Мороз. Ничего не изменилось за эти десять лет.

— Раньше она казалась мне безумно маленькой. Видимо именно так ты и осознаёшь, что отошёл от этого спорта. Теперь эта ледовая коробка вновь велика для меня.

— Настя! — вновь раздалось с ледовой зоны, когда девушка в очередной раз влетела в борт. — Прекрати себя калечить! Мне тут труп не нужен! Не можешь работать — выйди вон.

— Если я верно понимаю, то это Анастасия Фет? Новая звезда Академии?

— Ну до звезды ей ещё далековато, однако звёздной болезнью она периодически болеет.

— Что с ней? По слухам, которые до меня доходили, она прошлась по этапам Гран-при и собрала первые места, а после и вовсе прошла на чемпионат мира. Или теперь её уровень считается максимальным?

— А ты посчитай количество оборотов, которое она пытается скрутить.

И я посчитала, раскрыв рот от удивления. Девочка прыгала в четыре оборота, пытаясь перекрутить и дотянуть до отметки в пять оборотов.

— Да она расшибётся сейчас! — заявила я второму тренеру. — Это самоубийство.

— Это реальность, Лина. Сейчас в одиночном катании никого не удивишь прыжками в три оборота. Молоденькие девчонки, после того как Настя прыгнула свой первый четверной, тоже подхватили эту тенденцию и начали скакать их как ненормальные. Однако Фет пока лидирует — на континенте она исполнила три четверных, один из которых стоял в каскаде, пока эту планку никто не перепрыгнул. Ну и как ты понимаешь, программа там напичкана сложностями, включая и тройные Акселя во второй половине.

— Но сейчас она не похожа на человека, который, судя по вашим рассказам, сумел устроить революцию в фигурном катании, и из-за которого бы ISY пересмотрели регламент и разрешили женщинам прыгать в четыре оборота.

— Она ребёнок, Каролина. Ей только в мае исполнилось пятнадцать лет. Чего ты от неё хочешь? А вся эта ситуация с допингом и вовсе вывела её из строя. Взрослые дяди и тёти тыкали в девочку пальцами, пытаясь убедить в неправоте и мошенничестве. Мы не спали несколько ночей, пока шло судебное заседание. А после того злополучного интервью, где она обмолвилась о твоей персоне, и вовсе развалилась. Мы успокаивали её почти целую неделю, заставляя вновь выйти на лёд. Лия сделала огромный вклад в восстановление её эмоционального состояния, однако теперь она не льёт слёзы и не устраивает истерики, а просто разбивается об ледовое покрытие.

— Да прекрати ты это делать! Подними ногу и переведи плечи! Сдались мне твои пять оборотов! Прыгай нормально в четыре. Хотя, чего я тут расшибаюсь то, ты даже тройные выехать не можешь нормально уже, идиотина! — вновь завопила Ирина Владимировна. — Ты сейчас всё ещё хуже сделала! Смысл с тобой возиться и тренировать, если ты не в силах что-то исправить?

— Да не могу я! — резко ответила ей девочка, вытирая нос. — Я устала, я не могу нормально работать.

— Нет такого понятия «не могу», есть только понятие «не хочу». А раз не хочешь — проваливай!

— Никуда я не уйду! — она пробила пяткой лезвия верхний слой льда и вернулась к работе.

— Что произошло на интервью, Виктор Станиславович? — я облокотилась на перила, наблюдая за упрямым маленьким ребёнком.

— А ты его не смотрела?

— Я вообще не смотрю всё то, что связано с фигурным катанием.

— На интервью её закидали вопросами, загнав в угол. И она с дури ляпнула, что, чтобы быть признанной, не нужно быть чемпионкой, приводя тебя в пример. А потом сказала, что если потребуется, то она откатает только короткую программу, как и ты, и снимется с