– Рынок подхватил процесс с того места, где его бросили катарцы и исландцы, – заметил Кьюсак. – Вряд ли Доу скоро прекратит падать.

– А какое это имеет отношение к моему отцу? – поинтересовалась Эми.

– Лизеру требовалось все больше и больше страховых полисов, – объяснил Шэннон, – чтобы повлиять на показатели.

– Он нанял меня, желая добраться до Калеба? – спросил Кьюсак.

– Наверняка именно так он и планировал.

– Сволочь, – определила Эми.

В эту минуту мимо них прошли двое полицейских, которые вели скованного наручниками Лизера. Гринвичский финансовый менеджер был растрепанным и мокрым от воды и обезьяньей мочи. В спутанных волосах виднелись осенние листья.

– Ты ничтожество, – крикнул Лизер, проходя мимо. – Ты нигде не получишь работу, Кьюсак, только у Фелпса.

И побрел дальше, непримиримый и злой.

Джимми проигнорировал его.

– Я все равно удивлен, – заявил он Шэннону, – что вы не накрыли Сая раньше.

– Он скрытный, – ответил здоровяк. – Скрытный во всем. К примеру, хотел иметь огромный фонд, но вместо поиска новых инвесторов занимал деньги. Он считал, инвесторы задают слишком много вопросов.

– Вот и объяснение всех долгов, – сказал Кьюсак.

– Так значит, он нанял Джеймса не для поисков инвесторов, – спросила Эми, – а для приобретения бизнеса моего папы?

– Эта покупка была мечтой, которая превращалась в реальность, – ответил Шэннон. – Но мы полагаем, сначала Лизер хотел сделать из твоего отца источник прижизненных расчетов.

– Шэннон, а зачем же ты снимал меня в «Фокси леди»?

Впервые на памяти Кьюсака здоровяк замялся. Его лицо приняло нехарактерное выражение, оно выражало едва ли не раскаяние.

– Прости, – сказал Шэннон. – Мы были уже близко. А Сай крепко наседал на меня. Оставалось либо снимать тебя, либо разрушить прикрытие. Уверен, Бьянка…

– Я позвоню ей, – прервал Джимми, желая двигаться дальше. – А Виктор?

– А что с ним?

– Он тоже замешан?

– Сначала мы сомневались, – ответил Шэннон, пожимая плечами.

– А сейчас?

– Мы считаем, что нет.

– А его странности?

– Это у тебя надо спрашивать.

– В каком смысле?

– Ну, это ваши хедж-фондовые штучки…

– Да о чем ты говоришь? – растерялся Кьюсак.

– Виктор прочитал, что трейдеры-женщины лучше мужчин.

– Да, я видел статью у него на столе.

– Джимми, он принимает эстроген в таблетках.

– Он сошел с ума? – воскликнула Эми.

– Может, надо вмешаться? – услужливо предложил Кьюсак. – Ну, знаете. Злоупотребление гормонами.

Эми и Шэннон дружно посмотрели на Джимми. Окровавленное лицо, сломанный нос… Наконец здоровяк произнес:

– Давай-ка отвезем тебя в больницу, пусть на тебя там посмотрят.

«ЛиУэлл Кэпитал»…

Виктор Ли замер. Ему не хватало санкции Сая на продажу. Его парализовала «жесткая лента», как на Уолл-стрит называли плохие рынки. Как он и предсказывал, Доу уже упал ниже 10 000. Недостаток заинтересованности Сая дорого обойдется «ЛиУэлл». Но кое-что еще хуже:

– Мой бонус.

Казалось, фондовые рынки выхаркивают слишком крупных заемщиков и слишком рискованные займы. На левом мониторе без остановки, одна за другой, крутились новости, сообщающие о кончине западной цивилизации. На среднем мониторе цены на портфель «ЛиУэлл» подтверждали гибель и мрак левого. А справа экран заполняли говорящие головы Си-эн-би-си. Они поочередно выпаливали последние сообщения о катастрофах.

Виктор схватил аэрозольный баллончик «Виндекс» и начал протирать правую панель. Ему необходимо разрешение Сая. Сай – главный партнер. Сай принимает все решения. Именно Сай настаивал на всех займах. После протирки экрана, надеялся Ли, ему полегчает; механические действия были его противоядием от неразумных поступков. И именно в эту минуту на Си-эн-би-си прорвалось сообщение, которое изменило жизнь Виктора.

– Как раз когда вы думаете, что дела уже хуже некуда, – сообщила ведущая, – мы получили невероятные новости из зоопарка Бронкса. Погибла женщина, ставшая жертвой нападения белого медведя. Власти арестовали Сая Лизера, восходящую звезду хедж-фондов.

– Ого! – воскликнул Виктор, роняя «Виндекс».

– Совершенно верно, Эрин, – согласился репортер из зоопарка Бронкса. – У нас есть видеозапись нападения медведя, снятая одним из посетителей зоопарка. Там есть очень неприятные кадры, поэтому мы заранее предупреждаем зрителей…

– А какая связь между белым медведем и Саем Лизером? – спросила Эрин у репортера.

Но Виктор Ли уже ничего не слышал. Он был слишком занят. Теперь у него есть вся необходимая власть. Он набрал Придурка из «Мерила» и рявкнул:

– Выбрасывай на рынок десять тысяч акций «Бентвинг Энерджи». Перезвони, когда закончишь.

Потом он обзвонил «Голдман Сакс», «Эйч-эс-би-си» и прочие конторы, которыми пользовался для оформления сделок, всякий раз говоря одно и то же: «Продавайте».

– Я вернулся, – заявил Виктор на всю торговую площадку, глядя на полосы от «Виндекса» на терминале. – Я круче всех. Я охеренно круче всех!

– Давай я отвезу вас в неотложку, – предложил Шэннон.

– Нет, спасибо, – ответил Кьюсак. – Я в порядке. Мы поймаем такси.

– Джимми, а твоя машина?

– Заберет эвакуатор.

– Что будет с «ЛиУэлл Кэпитал»? – спросила Эми.

– Откуда мне знать? – сказал Шэннон. – Он закроется. Страховые компании подадут в суд. И семьи жертв подадут гражданские иски.

– Как те, которые подавали против О. Джея[50], – заметила Эми.

– Верно, – ответил здоровяк.

Он улыбнулся, демонстрируя щель между зубами. В эту секунду Эми и Кьюсак позабыли о свирепости, будто приклеенной к его лицу.

– Вам нужно почаще улыбаться, – сказала Эми.

– Зачем? – недоуменно спросил Шэннон.

– Потому что я до конца жизни не забуду ваше лицо.

– А это немало значит, – заметил Джимми и рассмеялся вместе с Эми.

– Что-что? – растерянно спросил Шэннон.

– Долгая история, – ответил Кьюсак. – Ты приедешь завтра в офис?

– Возможно. Если нас впустит полиция.