Из-за спин Джимми и Эми послышался бас:

– Ребята, у вас все в порядке?

Это был Шэннон, потрепанный, но не побежденный.

– Все отлично, – ответила Эми.

– Как ваш ребенок? – спросил здоровяк.

– Хорошо, – отозвалась Эми, инстинктивно поглаживая живот.

– Полагаю, у вас есть вопросы, – сказал Шэннон.

– Ага, – согласился Кьюсак. – Кто ты?

Эми следила за Лизером, как ястреб. Сай шевелился, пытаясь встать на ноги.

– Он уйдет, – предупредила она.

– О, не думаю, – ответил Шэннон, оборачиваясь к Лизеру.

Здоровяк сохранял спокойствие; низкий голос – как смягчающий боль эликсир, руки – как стволы деревьев.

– Полиция прибудет с минуты на минуту.

– Почему вы так уверены? – спросила Эми.

– Я позвонил в полицию, – заявил Шэннон, – и сказал, чтобы они поторопились сюда.

В то же мгновение, словно по команде, к разговору присоединился новый голос:

– А мы уже здесь.

Шэннон, Джимми и Эми повернулись и обнаружили двух полицейских в синих мундирах полицейского департамента Нью-Йорка. Один низкорослый, но широченный, как доска, второй – высокий и худой, как ива. К ним обращался первый коп.

– Это с ним проблемы? – спросил высокий, указывая на Сая.

Тот стоял, пошатываясь, с гримасой, будто проглотил скисшее молоко.

– «Проблемы», – повторила Эми. – Можно сказать и так. Мерзавец пытался сбросить меня к белым медведям.

– И что вы сделали? – спросил первый полицейский.

– Отключила его тазером, – ответила она как ни в чем не бывало.

Полицейские перелезли через ограждение и прошлепали через ров. Пока вокруг собиралась толпа, они надели на Лизера наручники и зачитали ему текст поправки Миранды. Как Лизер ни старался, ему не удавалось стоять прямо, а когда он пошел, то заметно прихрамывал.

– Что случилось с той женщиной в черном? – спросил Кьюсак.

– Ее зовут Рейчел Витье, – ответил Шэннон. – И давайте просто скажем, что она потеряла голову.

– Но кто она, Шэннон? – настаивала Эми.

– Мы считаем Витье наемной убийцей, которая работала на Лизера. Нам известно, что она была одним из инвесторов «ЛиУэлл Кэпитал».

– Почему же вы не прихватили их раньше? – спросил Кьюсак.

– Нам не за что было ухватиться.

– Но это все еще не объясняет, – продолжал Джимми, – кто же ты такой.

– Я из частного детективного агентства, – объяснил Шэннон. – Несколько страховых компаний начали подозревать Сая Лизера некоторое время назад. Для расследования они наняли мою фирму. Но у нас не было никаких надежных улик. До сегодняшнего дня.

– Но как ты узнал о Дэриле Гребаном Ламонике?

– Твой брат Джуд служил в Ираке в Сто первой[49], – ответил Шэннон.

– А какое он имеет отношение к «ЛиУэлл Кэпитал»?

– Я тоже был в Ираке.

– Ты знаешь Джуда? – спросил Кьюсак.

– Нет. Но я узнал о нем, когда проверял твою биографию. Я обратился к своим армейским приятелям из Сто первой за информацией.

– Кто-нибудь говорил тебе, что у него нрав питбуля, страдающего подагрой?

– Неоднократно, – рассмеялся Шэннон. Он указал на двухзвездочный значок на лацкане Кьюсака: – Мы никогда не забудем.

– Мы никогда не забудем, – эхом отозвалась Эми и улыбнулась скрытому смыслу.

– Твой брат, – пояснил Шэннон, – страшный фанат «Пэтс». Знает всю историю, вообще все про команду – очки, игроков, победы и поражения. Он очень часто ссылается на Дэрила Гребаного Ламонику.

– Это имя не очень подходит для домашнего употребления.

– Фанаты «Рейдерс» могут не согласиться, – заявил Шэннон.

– Ты член «Рейдерс Нэйшн»?

– Родился и вырос в районе Залива, – широко улыбнулся Шэннон. – Я воспользовался именем Ламоника, чтобы дать понять – помощь уже близка. Не ожидал, что ты наедешь на меня перед Саем.

– Письмо. Звонок Эми. Ты прикрывал мою спину?

Шэннон улыбнулся: «да».

– Вы знали, что Лизер покупает полисы страхования жизни, а потом убивает застрахованных? – спросил Кьюсак.

– Сначала нет. Мы думали, он «подчищает листы».

– А что это? – спросила Эми, не отрывая взгляда от Лизера.

– Такая форма страхового мошенничества, – пояснил Шэннон. – Люди покупают страховки, не сообщая о своих болезнях.

– Вроде больного сердца или СПИДа? – уточнила Эми.

– Именно, – согласился здоровенный следователь. – Обычно третьи лица покупают «подчищенные» полисы сразу после подписания. У них огромные доходы, поскольку застрахованные быстро умирают.

– Разница в том, – заметил Кьюсак, – что Лизер покупал полисы здоровых людей.

– Или с известными болезнями, – уточнил Шэннон. – По крайней мере, у одной из жертв была астма. Но именно эта смерть заставила нас насторожиться.

– Почему? – спросила Эми.

– Полис на двадцать миллионов долларов, – ответил Шэннон. – Третьим лицам непросто купить такой большой полис.

– И вовсе не совпадение, что отец Эми занимается страховым бизнесом, – сказал Кьюсак.

– Верно, – согласился здоровяк. – Мы думаем, Лизер начал убивать людей еще в две тысячи втором или третьем, когда «ЛиУэлл Кэпитал» впервые понес потери от рынков.

– Он убил своего партнера? – поинтересовалась Эми.

– Мы так не думаем, – сказал Шэннон. – Но Стоквел был застрахован на десять миллионов, как незаменимый сотрудник.

– И это выручило Лизера? – спросил Кьюсак.

– «Сделало» его тем, кто он сейчас есть, – ответил Шэннон, ставя пальцами кавычки у слова «сделало». – Страховая выплата оказалась для него руководством к действию, когда у «ЛиУэлл Кэпитал» возникли новые проблемы.

– Первые несколько лет были нелегкими, – заметил Кьюсак. – Плохие годы для рынков.

– Да, – согласился Шэннон. – Тогда его фонд был намного меньше. Лизер начал бизнес, управляя пятьюдесятью миллионами. Пара полисов по пять миллионов могли заметно повлиять на показатели.

– Но мы начали год с восьми сотен миллионов в совокупных активах, – возразил Джимми. – На такую сумму повлиять непросто.

– Верно, – подтвердил Шэннон. – Вот почему падение «Бентвинга» привело к полному краху. Лизер потерял столько денег, что выплаты по страховкам не могли достаточно быстро справиться с его проблемами.