Монкранг — это весьма дружелюбное существо, весьма общительное и не боящееся человека, скорее наоборот. Разумеется, красавицей эту обезьяну не назовешь. Можно сказать, что шимпанзе и даже бабуины значительно превосходят ее по обезьяньей красоте. Она отличается от большинства своих сородичей умением хорошо плавать. Нередко можно видеть, как она выплывает навстречу подходящей к берегу шхуне, которой остается пройти около мили. Забравшись на борт, монкранг с удовольствием поглощает предложенные ей лакомства, потом радостно карабкается на мачту. Не зря говорят, что некоторым обезьянам недостает только умения говорить! Это выражение прекрасно подходит к данному случаю.

Крайне интересно следить за тем, как она кувыркается в снастях. Ее трюки заставили бы позавидовать лучшего акробата. К сожалению, монкранг — большой проказник и иногда сбрасывает вниз разные предметы. Обычно эти шалости остаются без последствий, и никто на монкранга не обижается.

Однажды «Фульмар» стоял на якоре в небольшом заливе одного из островов Луизиады. Рапси наслаждался отличным табаком, дымя своей пенковой трубкой и любуясь трюками монкранга на верхушке мачты.

Внезапно раздался звук, который бывает, если постучать деревом по дереву.

Это обезьяна сбросила с мачты большой кокосовый орех, точно попавший в голову Рапси. Думаю, что тот не стал бы слишком придираться к обезьяне, если бы неожиданный удар не заставил его непроизвольно сжать зубами черенок трубки и перекусить его. Трубка упала на палубу и разлетелась на сотню кусочков.

Пенковая трубка Рапси!

Уникальная трубка, о которой ходили слухи по всему Тихому океану от Соломоновых до Маркизских островов и которой Рапси дорожил больше, чем зеницей ока.

Он заорал так громко, что испуганный монкранг спрыгнул с мачты в воду и поплыл к берегу со скоростью дельфина или акулы.

В этот день Рапси поклялся, что будет убивать любого монкранга, попавшего ему на глаза.

Вскоре «Фульмар» снялся с якоря и взял курс на острова Эллис, где должен был взять груз перламутра.

Мы стояли на якоре уже несколько дней, когда Рапси заметил плывущее к судну животное.

— Гром и молния, это же монкранг! Наконец-то! — прорычал Рапси.

Он схватил ружье капитана и всадил заряд свинцовой дроби в несчастное животное.

Монкранг пронзительно закричал и повернул к берегу, издавая жалобные стоны.

Поскольку двустволка была заряжена только одним патроном, Рапси не смог выстрелить в обезьяну второй раз.

Через пару часов к «Фульмару» подошел катер, и на палубу поднялись два стражника и офицер.

Рапси направился к ним, закричав во всю глотку:

— Вот это да! Переодеть монкранга в мундир портового офицера!

И он погрозил кулаком небольшому, действительно весьма похожему на обезьяну, человечку в вышитой золотом фуражке и с четырьмя золотыми галунами на рукаве.

— Вы обвиняетесь в покушении на убийство должностного лица, сопровождавшемся грубыми оскорблениями, — провозгласил офицер. — Стражи, арестуйте этого человека!

Рапси едва не грохнулся в обморок.

— Говорящая обезьяна! — пробормотал он прерывающимся голосом.

— Помолчите! — оборвал его один из стражников. — Это офицер нашего сектора. Вы уже наделали и наговорили достаточно для…

К счастью, охотничье ружье капитана, заряженное мелкой дробью, практически не ранило монкранга, он же красавчик с золотыми галунами, если не считать нескольких все же попавших в цель дробинок.

Рапси в конце концов понял, что на островах Эллис нет монкрангов и что крайне опасно путать английского чиновника с обезьяной и обращаться с ним соответствующим образом.

Рапси повезло, что судья, перед которым он должен был появиться, провел некоторое время на островах архипелага Луизиады, где частенько имел возможность встречать монкрангов. Поэтому он признал, что действительно имело место недоразумение, приведшее в данном случае к весьма простительной ситуации.

В итоге Рапси вышел, можно сказать, сухим из воды, заплатив всего лишь штраф в три фунта.

«Мориц» занимался ловлей камбалы, но вот уже несколько дней, как рыба скатилась на большую глубину и стала недоступной. Появились отдельные льдины и даже поля плавучих льдов, и над рыболовным судном меланхолично тянулись стаи олушей.

Хальмар первым заметил землю.

— Это лед, — проворчал Швертфегер, — возможно, огромный айсберг, но, в любом случае, не земля.

Хальмар продолжал настаивать:

— Это земля! Вы только посмотрите на полосу прибоя! Действительно, это оказался остров, не нанесенный ни на одну из карт. На воду спустили шлюпку, в которую сели четыре рыбака. По возвращении Хальмар, командовавший десантом, сделал доклад:

— Остров около восьми лье в окружности, берег сложен базальтовыми скалами, гладкими и отвесными. Есть небольшая бухта на северной оконечности острова, в которую может войти шлюпка и где можно высадиться на сушу.

Капитан разрешил высадиться на берег. «Мориц» в свое время использовался для охоты на тюленей, и нельзя было исключить, что на острове имелась их колония.

Но шлюпка не вернулась из разведки.

Снова на горизонте появились плавучие льды, настоящие айсберги, крайне опасные для небольших рыболовецких судов, и поэтому «Мориц» не смог подойти к острову с севера.

На судне любили Хальмара, и возможная его гибель сильно огорчила команду.

В четыре часа утра, когда ночное солнце еще находилось над горизонтом, наблюдатель заметил небольшую фигурку на скале.

— Это Хальмар! — закричали матросы. — Значит, им все же удалось высадиться на берег!

— Хотел бы я знать, что ему нужно, — пробормотал капитан, направляя бинокль на далекий силуэт. — Мне кажется, что в его жестах отражается необычный страх.

— Нам нужно спустить на воду вторую шлюпку! — закричали матросы.

Но прибой с такой яростью разбивался о береговые скалы, что приблизиться к берегу оказалось совершенно невозможно. Кроме того, в опасной близости находились плавучие льды.

С «Морица» удалось разглядеть, как Хальмар упал на колени и воздел руки к небу, словно в прощальном жесте.

Внезапно сам ужас обрушился из туч на остров. Тучи разорвались, и чудовищная тень упала на человека. Тень… Скорее, какая-то неясная масса, зловещая и, казалось, наделенная жуткими признаками живого существа.

— Это невозможно! — закричал капитан, и Швертфегер, обезумевший от ужаса, попытался спрятаться в рубке на баке.

Моряки увидели гигантскую птицу, размером почти с корабль, как говорили потом свидетели происшествия. Птица стремительно кинулась на Хальмара. С криком, похожим на удар грома, чудовище взлетело, держа в когтях добычу.