Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если это так, мы стреляем друг в друга».
Пригнув голову, держась периметра, Воорт хромает по тротуару: через каждые несколько футов видит сжавшихся позади припаркованных машин сотрудников антитеррористического отдела.
План, логичный план, состоял в том, чтобы окружить фургон. Вывести гражданских. Изолировать Грина.
Замечательный план.
Откуда-то с той стороны, где стреляют, низкий, уверенный, размеренный голос переговорщика антитеррористического отдела вещает в мегафон:
– Оставайтесь в машинах. Заприте двери. Оставайтесь…
Воорт старается не обращать внимания на стреляющую боль в лодыжке. Весь город пропах озоном, кажется, стоит только зажечь спичку, атмосфера взорвется.
– Еще двое, – говорит лейтенант в низко надвинутом капюшоне, когда Воорт, морщась, останавливается позади грузовика «исудзу».
– Где Грин?
– Кабы знать, мать его. Кабы знать хотя бы, он ли стрелял. Я ни черта не вижу, а из-за треклятой грозы по рации почти ни черта не слышно.
Дождь, коснувшись улицы, машин, рации, почти сразу же превращается в лед. Мегафон меняет текст: теперь оставшимся в машинах людям советуют «залечь».
И вдруг из-за пелены дождя прямо на Воорта кидается какой-то человек… в красной куртке.
Воорт шарит в кобуре, нащупывая пистолет.
Но человек оказывается бегущим в панике подростком.
«Я мог бы его застрелить. – Воорта сотрясает дрожь. – Если бы пистолет был в руке, неужели я бы выстрелил?»
Тут он осознает, что стрельба прекратилась.
В наступившей тишине продолжается природное светопреставление. Заградительный огонь из града бьет по машинам и блокирует сигналы. Глухие раскаты становятся громче. Рация умолкла, словно гроза выкачала из нее энергию.
«Мы его взяли? Тогда почему об этом не объявляют? Он сбежал? Или прячется в машине или на разделительной полосе? Там, наверное, дюжины две незапертых машин».
– Я словно вернулся в чертово Косово! – кричит лейтенант.
На медицинском канале люди из неотложки обсуждают пациента – женщину, которая, шатаясь, появилась откуда-то из дождя и свалилась между припаркованными машинами. Она истекает кровью.
На канале взрывотехнического отдела штурмовая группа докладывает, что они окружили фургон.
– Мы начинаем.
Когда произошел взрыв в Оклахома-Сити, осколки разлетелись на сотни футов. В домах вылетели окна. Кирпичи и раствор оторвались друг от друга. Взрыв выбил фасад административного здания, и образовался вакуум, в который затянуло крышу.
Воорт снова сосредоточивается. Позади медленно гаснет свет в банкетном зале. В памяти звучит голос Шески: «Вы сами создали себе эту проблему».
Внезапно откуда-то справа доносятся очереди. Это около мотеля, на противоположном конце ограждения от места, где ранее раздавались выстрелы. Воорт переключает каналы рации и слышит крик:
– Прекратите огонь! Вы стреляете по ФБР!
Потом на канале взрывотехнического отдела раздается:
– Отбой! Мы обезвредили бомбу!
У Воорта кружится голова. Он не может поверить! Остановили! Ему надо своими глазами увидеть, что по крайней мере часть его плана, его идеи, усовершенствованной другими, но исходившей от него, сработала. С пистолетом в руке, пригнувшись, он бежит к фургону мимо запертых, покинутых или еще занятых машин.
Грин может быть где угодно.
За стеной дождя возникает фургон. Он стоит между брошенным грузовиком и такси. Дверцы открыты, мотор работает вхолостую. Два копа в куртках группы захвата вылезают сзади. Первый замечает Воорта и ликующе вскидывает кулак. По крайней мере хоть что-то идет, как надо.
Этот ликующий жест поднимает Воорту настроение. Худшее в истории полицейского управления бедствие только что было предотвращено.
Но торжество меркнет через долю секунды, когда Воорт спотыкается о лежащее на спине тело. Глаза мертвеца открыты, на мокрой белой рубашке красные пятна. Судя по наплечной кобуре, это коп, только куртки и наушников нет, и Воорт – уже по своей собственной рации – кричит Джеку Лопесу что Грин больше не носит красную куртку:
– Он снял одежду с копа! У него наша куртка и рация! Он одет как коп!
Воорт не уверен, услышали ли его.
На всем бульваре Мойнэхен копы из группы захвата идут от машины к машине, выискивая Грина и выводя гражданских. Впереди ребята из взрывотехнического отдела потихоньку отводят фургон Грина из зоны боевых действий в сторону «Парфенона».
Причудливая вспышка молнии озаряет встречную полосу и гражданских, попытавшихся укрыться на земле. В наушниках раздается приказ Лопеса:
– Всем выйти за оцепление, сейчас же! На нем куртка группы захвата! Всем выходить и показывать значки!
Вместе со стеной копов Воорт отступает к тротуару. Нельзя оставлять гражданских на разделительной полосе. Оттуда доносятся крики о помощи: из машин, с травы, из автобуса.
«Все летит к черту».
Переговорщик объявляет в мегафон:
– Фрэнк Грин, это полиция. Пожалуйста, поймите, у нас есть ордер на ваш арест…
Агенты ФБР у мотеля «Полинезия» сообщают, что не досчитались сотрудницы. Возможно, она ранена или захвачена.
Промокших, замерзших полицейских охватывает беспомощный гнев. Отчаяние кажется осязаемым. Грин мог сбежать, может быть где-то среди них или в одной из машин – с заложниками. У входа на парковку «Парфенона» Воорт видит мужчину и женщину: пара в истерике умоляет лейтенанта послать кого-нибудь на помощь их дочери. Девочка не успела вместе с ними выскочить из машины.
Но лейтенант ничего не может сделать.
– Мистер Грин, – надрывается мегафон, – прошу вас медленно подойти к банкетному залу – без оружия и с поднятыми руками.
Гроза заливает, взрывает, раскачивает город.
«Почему Лопес бездействует?»
Вой сирен. Наверное, местный полицейский участок, на который обрушился шквал звонков о выстрелах, выслал полицейские машины. А поскольку полицейские станции прослушиваются в отделах новостей по всему городу, скоро пожалуют и журналисты.
Воорт, прихрамывая, бежит к командному пункту в «Парфеноне». Наверху Лопес и старший из агентов ФБР, виргинец по имени Майк Каллен, сцепились в споре рядом с пультом полевой связи.
– Мы должны атаковать, – настаивает Лопес, бывший капитан отряда «Дельта». – Там раненые гражданские. Мы можем использовать приборы ночного видения. Осторожно подползем туда и вытащим всех!
Каллен успокаивающим жестом выставляет ладони.
– Я тоже терпеть не могу ждать, – утешает поджарый бывший юрист в полевой куртке ФБР. – Но дай переговорщику возможность поработать. Если Грин еще здесь, ему не выбраться. Он упустил шанс. Если начнется стрельба, мы можем потерять еще больше гражданских. Черт побери, они последовали твоим инструкциям и спрятались в машинах.