Не глядя, Горн поймал рванувшегося Тигра за плечо и придавил к камню, сам едва собой владея от нахлынувшей ярости, с трудом подавляя клокочущее рычание, рвущееся наружу. Сквозь затянувшую глаза кровавую пелену он обшаривал взглядом ухмылявшуюся харю толстяка, и тот вдруг с беспокойством оглянулся, ощутив угрозу своей толстой пятнистой шкурой. Однако он уже слишком разыгрался, чтобы придать значение тревожному предчувствию, — и напрасно, ибо никогда прежде Горн не испытывал такого страстного желания убивать.

Наблюдая за Лотом, озерник с наслаждением размазал по лицу свежую кровь, потом стал рвать зубами нежную плоть и демонстративно смаковать, закатывая глаза.

— Ладно, я доволен! — сообщил он наконец. — Этих кобылок мне хватит дней на десять. — Толстяк снова вгляделся в каменную физиономию императора и добавил с неизменной ухмылкой: — Но и у меня для вас припасен подарок.

Он щелкнул пальцами, и четверо кастратов вынесли на площадку длинное блюдо, на котором было аккуратно уложено цельнозапеченное тело молодого Льва.

— По древнему огрскому обычаю, — объявил Водяной, — мы скрепим договор плотью врага.

Тигр отчетливо скрипнул зубами, и Горн еще крепче сдавил ему плечо, с облегчением понимая, что сопротивляться больше не в силах.

— Неужто стерпят? — прошептал Эрик. — Я убью его… Всех убью!

— Думаешь, поможет? — еще смог отозваться гигант. — Ладно, только тебе-то зачем мараться?

Неслышно он скользнул по камню к потоку и без всплеска погрузился в воду, сразу устремившись на глубину.

Эрик еще в сомнении взирал на темную реку, поглотившую Горна, когда возле царского «плавунца» вдруг вырвалось из воды стремительное тело, точно атакующий питон, в могучем прыжке перемахнуло борт. И тотчас в кабине будто полыхнул беззвучный взрыв, разметав стальных охранников. А выше остальных взмыла чудовищная туша Водяного с распоротым надвое брюхом.

Не дожидаясь, пока это порождение кошмара обрушится в поток, Эрик метнулся туда сам, глубоко нырнул и через секунды повторил маневр напарника, хотя и с меньшим эффектом. Горн уже деловито колдовал над пультом «плавунца», а единственный оставшийся в кабине охранник с трудом поднимался, цепляясь железными пальцами за борт. С неутоленной яростью Тигр подскочил к нему и мощным пинком вышиб вон.

Тут же захлопнулся колпак, машина круто развернулась, перевернув соседний «плавунец» и разметав прочие, затем вздыбилась и длинными скачками бросилась вниз по течению, взметая каскады брызг. Никто не преследовал взбесившуюся амфибию — похоже, обе стороны еще судорожно осмысливали ситуацию.

А через секунды приемник донес первую команду императора: «К атаке!» То ли Лот усмотрел в этом выгоду, то ли хищник снова пересилил в нем царедворца, однако упускать такой шанс он не захотел.

Сзади полыхнули первые молнии, но похищенный «плавунец» уже достиг стены, внизу которой бурлила покидавшая пещеру вода. В последнем прыжке он наклонился носом вниз и с лета погрузился в реку. Могучий поток с готовностью подхватил машину, волоча по тесной трубе. Раз или два она едва не застряла, но толчком широких лап Горн пропихивал амфибию дальше, и ее снова тащило между скал.

Затем стены наконец раздались, зато надвинулось дно, усыпанное валунами. Тотчас же «плавунец» вскинулся из воды, круто развернулся и с содроганием выплюнул из себя снаряд — прямо под скалу. Мглу разорвала пронзительная вспышка, скала дрогнула и громадными глыбами осыпалась поперек русла, перегородив поток наглухо. Затем вода из-под растопыренных лап вездехода схлынула, наступила тишина.

— Теперь-то они точно не договорятся, — глухо произнес Горн. — А заодно и поостынут… Ты ведь не хочешь, чтобы твою подружку поджарили «мастонды»?

Эрик взглянул на него и только сейчас обратил внимание на слабые, однако пугающие судороги, проскакивающие по лицу и телу исполина. Впечатление было такое, будто кто-то пытается прорваться из Горна наружу, а тот свирепо загоняет мятежника вовнутрь.

— Старина, ты в порядке? — решился спросить Тигр.

Помолчав, гигант ответил:

— Ведь не хотел убивать — но этот пятнистый пузан меня достал!..

— Я жалею, что ты меня опередил, — признался Эрик. — Ну что за гнусь, а? Это ж додуматься!..

— Как раз думать тут ни к чему: все вполне в русле огрских традиций… Правда, толстяк оказался способным учеником и очень уж старался досадить Лоту.

Горн наконец перестал вздрагивать и вздохнул с видимым облегчением. Что же это его так дергало?

— Послушай, громила, — сказал Эрик, — а что мешает тебе вот так же пойти и ухлопать Лота? Кто сможет тебе в этом помешать? И все проблемы — как рукой!..

Усмехнувшись, гигант покачал массивной головой.

— Только что в праведном гневе я прибил идиота, который всеми силами пытался выдать себя за животное, и даже это едва меня не сломало, — возразил он. — А что станет со мной, если я хладнокровно заколю нормального человека — пусть и такого мерзавца, как Лот? Смогу ли я тогда остановиться?

— Да в чем проблема, не понимаю! — пожал плечами Тигр. — Это ведь будет возмездием — и только. Разве Лот не заслужил смерти?

— А разве ты не видишь, что я балансирую на самом краю? — с ухмылкой откликнулся Горн. — Все, дальше отступать некуда! Если я сейчас строну камешек, лавина накроет и меня, и всех… Ничего не дается даром, малыш, — даже сила.

Оборвав себя, гигант повернулся на шорох: из темного прохода в кабину неспешно вползало чешуйчатое существо с длинной клыкастой пастью. Вихляясь на коротких лапах, оно безошибочно устремилось к окровавленному куску, оброненному злосчастным Водяным, с урчанием его заглотнуло.

— Ах, гадина! — Сорвавшись с места, Эрик всадил меч в шипастый череп беспечно насыщавшейся рептилии. И тут же метнулся в сторону, спасаясь от удара тяжелого хвоста.

— Уж не человечиной ли его подкармливали? — предположил Горн, равнодушно наблюдая за агонией хищника. — Скармливать наскучивших жен крокодилу — чем плохо, а?

Распахнув колпак, он поймал ящера за бешено мотающийся хвост и вышвырнул наружу.

— Так не вернуться ли тогда за Тиной? — сейчас же вставил Эрик. — Может, с нами ей все-таки будет безопасней?

Не ответив, гигант погнал «плавунец» вверх по склону, в сторону от пересохшего русла. Уже с высоты они увидели, как сбоку громадной скалы вырвалась широкая темная струя и как из нее стали расползаться, точно переполошенные жуки, неуклюжие вездеходы озерников.

— Ну и где теперь искать ее, твою Тину? — спросил Горн. — Да и захочет ли она сама?

— По-твоему, девочка может предпочесть рабство?

— Люди разные, малыш. Некоторым и свобода хуже смерти.

— А разве не ты решил освободить всех?

Горн покачал головой.