же появился мягкий покров, он вырос из глубин черной воды.

— Идем, — позвал Миленций.

Человек несмело попробовал ногой мягкий ковер белоснежной грибной массы. Гриб бодро зашагал вперед, стопы Миленция отрывались от белоснежной дорожки совсем немного, отчего шаг существа сделался мелким. В то же время Нуреман отметил что от стопы гриба к поверхности покрова по которому они шагали тянутся белые нити. Казалось, что Миленций пришит к возникающей из болота дорожке. Президент обернулся, позади покров уже исчез. Теперь они шли по дорожке, прямо посреди мутного водоема.

Показались берега, поросшие камышом и осокой. Немного в стороне шуршал сухой рогоз, соударяясь коричневыми початками на слабом ветру. Навстречу вышла вереница муравьев. Гигантские насекомые тащили огромные охапки прелой листвы плотно зажатые в челюстях. Поначалу Нуреман принял их за строителей муравейников, но позади следовал, смешно переступая на длинных, тонких ногах паук охранник. Страж удерживал толстую нить, которая связывала муравьев между собой. Возглавлял процессию муравей охранник, его глаза, затянутые пленкой из тех же нитей, что связывали рабочих муравьев, ничего не видели. Но воин уверенно шагал в сторону паучьего города. Работники следовали за ним поминутно пробуя воздух, членистыми усиками. Пленников вел химический след вожака. Нуреман заметил дыру во второй части тела трехчленного насекомого. Также затянутая белой пленкой, дыра казалась заплатой на ране, от которой тянулась тонкая нить к мощным челюстям паука надсмотрщика.

Мелко вибрируя, нить управляла муравьем воином, точно ездовым животным.

— У нас тоже есть борьба за ресурсы и живую силу, — усмехнулся гриб, заметив удивление на лице человека.

— Конечно, куда же без борьбы, — согласился президент. — Куда ты меня ведешь? Я ожидал, что мы договоримся о проходе через твой край. Мне нужно выйти на поверхность, и только.

— Терпение мой друг. Сейчас мы встретимся с тем, кто поможет решить все твои проблемы, — успокоил человека разумный гриб.

Недовольно повертев носом, Нуреман промолчал и лишь ускорил шаг, чтобы не отстать от Миленция. Камыш с шелестом разошелся в стороны и глазам президента открылся настоящий лес, с тропическими деревьями, лианами и вездесущими гигантскими травами. Шишки хвоща, лапник папоротника и кора древовидных трав обильно устилали землю, скрадывая шаги гостей. Под Миленцием все так же возникала грибница, которая сопровождала каждый шаг древнего существа.

Наверху, прячась в кронах, пронеслись какие-то существа. Посыпались большие куски коры, от головы Нуремана отскочила шишка хвоща, президент ойкнул и присел.

— Это стража. Тут владения Циании, — пояснил гриб испуганному человеку.

С веток, на толстых нитях, к ним спускались гигантские пауки. Многие встали на две лапы, их тела в основных пропорциях напоминали строение млекопитающих, единственное, что сверху мышцы покрывала хитиновая броня. В трех когтистых пальцах воины сжимали мечи, удивительное изобретение человека, оказалось достоянием насекомых. Человек попытался определить из чего же сделаны клинки тонких мечей.

— Это специальным образом обработанная нить пауков, они ткут из нее клинки и броню, дома и дорогие ткани. Не удивляйся многие из моих друзей уже потеряли свой первоначальный облик и больше похожи на человека. Конечно с огромными оговорками, и оглядкой на происхождение пауков.

— Это невозможно, у пауков нет развитой центральной нервной системы, кровообращение не позволяет усложняться…

— Нуреманчик, неужели ты думаешь, что я этого не знаю. Теперь у них все есть, и развитая сеть кровоснабжения, и многокамерное сердце, и пропитанный капиллярами мозг, и даже мышцы. Правда их мускулатура куда сильнее вашей, да и хитин прекрасно укрепил их внутренний и внешний костяк. Линять конечно приходиться, как и прежде, но это плата за происхождение.

— Тебя послушать, так они почти люди, — недоброжелательно глядя на Миленция произнес Нуреман.

— До этого еще далеко, да и не будут они людьми. Они пауки, и их суть останется с ними. Они лучше людей во всех отношениях. Многие из ваших эволюционных приобретений оказались как нельзя кстати, пауки соединят в себе лучшее от обоих видов.

— Тогда зачем мы тебе? — следуя по узкой тропе за грибом, поинтересовался президент.

— Не все получается. Мои друзья пока несовершенны. Мне не хватает материала для познания вашей сути. Тех людей, что ты так любезно ко мне прислал слишком мало. Не могу пока решить проблему с дыханием, легкие никак не желают формироваться. Потому пауки привязаны к моим болотам, тут кислорода достаточно, чтобы они могли расти и развиваться, — гриб обернулся к человеку.

Перед ними стояли джунгли. Натянутые нити гигантской паутины опутали ветви старых, кряжистых деревьев. Нуреман приметил, что между кронами перекинуты целые дороги из белоснежного материала. При других обстоятельствах он принял бы их за длинные полотнища шелка, которые кто-то очень богатый из прихоти раскинул по ветвям дикого леса.

— Вот мы и пришли, — на слова Миленция, ответил пронзительный цикающий звук.

От леса в их сторону побежали, стоя на двух лапах, низенькие пауки с красно-черными брюшками. Тремя парами лап, они тащили каток с накрученным на него синим полотнищем. За их спиной, по земле, стелилась парадная дорожка. Черный узор по краю ткани напоминал иероглифы старых языков человеческого мира. Паучки остановились в двух шагах от гостей, и склонились перед Миленцием. По дорожке опираясь на две пары ног в развалку шли двое стражей. Эти пауки напоминали брюшком серебристо-черные барабаны, оставшиеся четыре конечности, что служили руками, держали короткие копья. Не доходя трех метров до края дорожки, воины остановились. Похожие на барабан брюшки подогнулись, вывернув заднюю, плоскую сторону вперед. Теперь Нуреман увидел, что плоскость, которую он принял за ударную поверхность барабана, покрыта витиеватым узором из плотно подогнанных друг к другу хитиновых чешуек, и служит стражам подобием человеческих щитов.

— Вот и почетный караул, — растянул беззубую щель гигантский гриб.

— Ага, — с сомнением проговорил человек, опасливо косясь на трехгранные наконечники копий.

Несмотря на то, что копья смотрели вверх, по спине Нуремана пробежал холодок. Жуткие хари огромных пауков, каждый из которых превосходил его в размерах более чем на голову, пугали какой-то мешаниной человеческих черт, скрытых под мелкой чешуей и множеством черных глаз. Удивление вызвали и наконечники коротких копий, их совершенно определенно сделали не из металла.

— Из чего их копья? — не удержался Нуреман.

— Это особый полимер из млечного сока моей грибницы смешанного с хитиновой крошкой из панциря меченосца и особым образом обработанным секретом жидкой паучьей нити. Удивительно, но получается крайне прочный материал. Достижение лучших умов из паучьего рода, — не без гордости пояснил Миленций.

— И впрямь поражает, — согласился президент.

Пауки-стражи расступились, в освободившийся проход шагнул грациозный силуэт женщины. Нуреман мог поклясться, что перед ним именно женская особь. Прозрачная ткань укрывала детали длинного тела, но красота