Казни, изощренные убийства, загадочные смерти и таинственные исчезновения, трагические случайности и самоубийства шли теперь непрерывной чередой, медленно, но неуклонно сокращая число обитателей Великого Дома. Причем на занесение всех этих событий в летопись был наложен строжайший запрет, и многие летописцы жестоко поплатились за ослушание. Все факты, прежде чем быть записанными, искусно подгонялись под ход истории, не оставляя места тому, что нужно было скрыть.

За два с лишним столетия было уничтожено, пожалуй, больше людей из близкого и дальнего окружения повелителя, чем за всю предшествующую историю государства. Жрецы же, видя в чрезмерно бурной активности принца и в безудержности его стремления властвовать единолично угрозу своему положению и господству, были не на шутку обеспокоены и встревожены. Желая хоть как-то эти проявления умерить, они тайно и исподволь создали лагерь, противостоящий принцу и его сторонникам. При этом они прекрасно понимали, что одни лишь разоблачения его козней не принесут необходимых результатов, пока он жив. Понимали они также и то, что влияние, которое он приобрел в Великом Доме и государстве, не позволит им предпринимать против него быстрых и активных действий. И поэтому они, решив использовать против принца его же оружие, стали готовить свой заговор. В течение нескольких десятилетий в этом направлении велась тщательная и кропотливая работа. Ее результатом стало исчерпывающее изобличение Ньярлаат-Тотепа в целом ряде преступлений, касавшихся поклонения богам, вполне достаточное для его казни. Стража же, посланная за ним, обнаружила его мертвым, причем причины смерти так и не смогли определить. Таким образом, устранение принца, несколько веков бывшего проклятием Великого Дома, прошло тихо и было представлено волей богов. Однако словно его чудовищный призрак, под сводами Великого Дома повис страх перед мудростью, впитанной его плотью за все эти времена. Ибо могло статься, что ее окажется вполне достаточно для его возрождения. Не зная, как воспрепятствовать этому, жрецы лишь изобразили его мумификацию, подменив тело. Останки же Ньярлаат-Тотепа они сожгли в особой печи, а прах поместили в сосуд, изготовленный из таинственного кристалла, выращенного в недрах подземелья. Этот кристалл заключал в себе непостижимые силы, намертво схватившие крышку, стоило лишь закрыть ею сосуд и немного потереть. После этого он был спрятан в одной из самых тайных камер, защищенных множеством препятствий, особыми стенами и дверьми с хитроумными запорами. Жрецы надеялись на то, что все эти меры преградят ему путь к свободе и не позволят никому отыскать его захоронение.

Этой историей, судя по значительному пустому промежутку на стене, заканчивалось повествование о деяниях Ньярлаат-Тота и его сыновьях. Тем более что следующий текст сильно отличался от него по символам и стилю написания. И Аллах словно терпеливо ждал, когда я дойду до конца этой части, чтобы в очередной раз отвлечь меня от чтения. Ибо, едва я ее закончил, взволнованный Хасан принес тревожное известие из коридора звуков. Он сообщил, что из отверстия разговоров вдруг стали доноситься звуки, тогда как раньше оно безмолвствовало. Звуки эти совершенно ни на что не похожи и доносятся будто откуда-то издалека. Мы все немедленно поспешили в коридор звуков и столпились у отверстия. Я еще по дороге приказал на всякий случай не произносить вблизи него ни слова и даже не дышать в него, так как у меня сразу появилось недоброе предчувствие.

Едва приблизившись к отверстию, мы ясно услышали доносившиеся из него звуки. Они были прекрасно различимы, и не нужно было особо прислушиваться, чтобы понять, что это – шаги многочисленных ног по каменному полу закрытого, хотя и очень большого помещения, позвякивание металла и даже… приглушенные голоса. Становилось совершенно ясно, что в подземелье появился кто-то еще. В первые мгновения мы все похолодели, ибо это было для нас полной неожиданностью. Но очень быстро ясность мыслей вернулась к нам. Мы все одновременно подумали о том, что надо что-то делать. Оставив одного у отверстия, мы поспешили в центральный зал, где нас не могли услышать, на совет. Прежде всего мы воздали хвалу Аллаху за то, что он столь чудесным способом предупредил нас о вторжении неизвестных, выразив надежду, что это произошло вовремя. Теперь нужно было понять, кто они, каковы их намерения и где они находятся. Причем сделать все это нужно было быстро. Но как?!! Совет наш неожиданно прервал Омар, ворвавшийся в центральный зал, словно пришпоренный конь. Он взволнованно сообщил, что из деревни на взмыленной лошади прискакал гонец с тревожным известием о том, что там появились подозрительные чужаки. Они стараются быть неприметными и слиться с толпой. Но осторожных местных жителей провести непросто, тем более что подобные вести прилетели и из других поселений. Чужаки ничего толком не делают, однако заметно, что они пристально что-то высматривают. Кроме того, они расспрашивают жителей о численности поселений и их боеспособности, а также – о близости расположения войсковых формирований.

Услыхав все это, я понял, что здесь затевается что-то недоброе. При этом мне вдруг вспомнились разоренная магрибская деревня и похищение мудрых в Вавилоне. Тут мне в голову пришла отчаянная мысль применить великолепно в свое время сработавший вавилонский прием. Ведь узнать сейчас что-либо о людях, идущих где-то по подземелью, возможно было лишь от них самих. Знаний о подземелье, о Ктулху и Ньярлаат-Тоте, считал я, у меня достаточно. И если соединить их с моей сообразительностью, трюк вполне может получиться. Наскоро посоветовавшись, мы решили попробовать, а дальше – действовать по обстановке. Вернувшись в коридор звуков, я подошел к отверстию и, убедившись, что подозрительные звуки продолжают доноситься из него, грозным голосом громко и четко произнес:

– Кто дерзнул без моего ведома вторгнуться в храм Великого Ктулху?!

Голос мой прогремел словно с небес и звонким эхом понесся по каким-то нескончаемым коридорам. В ответ из отверстия послышалась отчаянная возня, топот и многоголосый перепуганный гомон, затем раздался оторопевший голос:

– Мы еще не в храме, мы – в подземном ходе на полпути к нему. Нам предстоят еще целая ночь и день пути.

Слова эти прозвучали четко, но откуда-то издалека – очевидно, говоривший стоял не перед отверстием. Скорее всего, он вообще его не видел и говорил наугад, в пространство. Тон его был ошарашенным и виноватым. Было ясно, что прозвучавшие из пустоты слова были для него полной неожиданностью. Однако в следующее мгновение он, похоже, овладел собой.

– А кто это говорит с нами столь дерзко? – спросил он. – Назовись, иначе…

– Сперва пусть назовутся нарушившие покой храма! – не растерялся я. – Кто вы такие, сколько вас и зачем вы идете священным путем Ньярлаат-Тота?

Голос, вновь стушевавшись, отвечал:

– Мы – те, кому завещана великая миссия жертвоприношения, числом в двести двадцать воинов. А цель наша – исполнить эту миссию, ибо для этого сложились благоприятные условия.

– А какие условия являются для этого благоприятными?

– Во-первых, прошло достаточно времени, чтобы улеглись страсти вокруг подземелья. Во-вторых, в близлежащих поселениях наберется достаточное количество жителей – тысяча с лишним человек. И самое главное – властелин уже давно ожидает жертвы. Думаю, ты услышал достаточно. Теперь же назовись сам. И если окажется, что ты – вор или случайный бродяга, знай заранее: ты пополнишь собой число жертв.