— Не делай этого, Дерри. Там ведь женщины и дети. Могут быть пострадавшие.

— Никто не пострадает, старикан. Я что, похож на идиота?

Он не отводил сорокапятки, пока поднимал холодильник на платформу и прятал его в тень между ящиками с ракетами для фейерверка, туда, где никто его не заметит. Что ж, возможно, несколько человек и пострадает, ранит осколками или еще чего. Это ведь часть плана, разве не так? Если кто пострадает, Среднезападной Континентальной будет только хуже. Дерри мысленно пожал плечами. Главное, с забастовкой будет покончено, и наступит всеобщее счастье.

Он нагнулся к холодильнику и запустил часовой механизм. У него еще есть пять минут. Потом поднялся, ощущая прилив радости.

— Видишь, все просто, как дважды два. А теперь поворачивай и ступай вдоль берега реки, Роберт Фримарк, медленно и спокойно. А я пойду следом за…

И тут полыхнуло жарким белым пламенем, и в спину ему как будто с размаху ударил громаднейший кулак.

Взрывом Дерри Хоува бросило прямо на Старину Боба, и обоих отшвырнуло футов на пятнадцать. Роберт лежал, скорчившись, рука неловко подогнулась. Дерри всей тяжестью навалился на него. В ушах у Дерри звенело, в голове стоял неумолчный гул. Я умираю, промелькнула мысль. Фейерверки пошли взрываться тут и там, ракеты вылетали из установок и носились в воздухе, взрываясь среди деревьев и над рекой. Пусковая платформа была уже объята пламенем, а рамки для флага и других изображений повисли, искореженные и полуразрушенные. Зрители с криками разбегались во все стороны, побросав одеяла, шезлонги и холодильники. Страшный грохот и пронзительный свист сопровождали взрывы, слившиеся в раскаленный добела адский котел. Старина Боб чувствовал, как кровь бежит по лицу и груди, и не мог сказать, его это кровь или Дерри. Она стекала в рот, попадала в горло. Он попытался выбраться из-под тела Дерри, но понял, что не может двигаться.

Объятый болью, обессиленный, он закрыл глаза.

Ну вот, все так, как она написала.

На какую-то долю секунды он подумал было о Нест, но потом все поглотила мгла.

Тварь, возникшая из разрушенного ствола старого дуба, выглядела столь отвратительно, что Джон Росс не мог подобрать сравнения. Она выползла из дымящихся развалин, как будто материализовалась из пульсирующего зеленого света.

Оживший кошмар. Существо передвигалось на двух конечностях, согнувшись в три погибели, словно было не в силах выдержать вес своего чудовищного тела. Копна жестких черных волос спадала на чешуйчатую спину. Тварь обладала холодными желтыми глазами кобры и раздвоенным змеиным языком. На ее лапах было по три пальца с острыми кошачьими когтями. Длинное узкое лицо лишено черт, если не считать глаз и пасти, а голова являлась продолжением шеи. Чудовище было огромно, десяти футов в высоту, а вес его, пожалуй, превышал пятьсот фунтов. Едва очутившись на свободе, оно начало поворачивать голову в разные стороны, оглядывая местность, явно для него незнакомую.

Прошло несколько столетий, и вот мэнтрог вновь на свободе.

Джон Росс во все глаза смотрел на монстра. Он выглядел слишком огромным, чтобы можно было поверить, будто он помещался в стволе дерева. Даже непонятно, как ему удавалось там размещаться. Но не это интересовало сейчас Джона. Гораздо важнее было другое: как поступить теперь, когда тварь выпущена на свободу? Миссия Росса в Хоупуэлле была, вообще-то, связана не с мэнтрогом. Мэнтрог явился досадной помехой. Он, Росс, знал, зачем его прислали в этот город. Так что пусть монстр идет своей дорогой, делает то, что хочет. Наверняка найдется кто-то, кто разберется с ним. Но ведь разбираться-то некому! Есть только он, Джон Росс. К тому времени, как будут стянуты надлежащие силы, мэнтрог уничтожит половину населения города. Это же берсерк, машина для убийства, у него единственная цель в жизни — убивать. Он убивает не из чувства голода и не в целях самозащиты, нет. Это его прямая потребность. Так что, хотя и не его это дело, Джон не мог пройти мимо.

Именно на это и рассчитывал демон, когда выпускал мэнтрога. Джон Росс стоял перед выбором, и то, что он был человеком, а не лесным созданием, предопределило его выбор.

Он повернулся к Нест Фримарк, стоящей рядом с ним с широко открытыми от ужаса глазами. Лицо девочки покрылось капельками пота.

— Отойди назад, — скомандовал он.

— Джон, нет, он слишком велик, — прошептала она, и в глазах блеснул ужас.

— Назад, Нест!

Она неохотно подчинилась, медленно пробираясь между деревьев. Поляну все еще освещали останки дуба.

Небо над головой, закрытое облаками, было темным, ни луны, ни звезд не было видно. Вдалеке раздавались раскаты грома. Росса охватила печальная покорность судьбе. Выбора не было. Черный посох в его руке запульсировал белым огнем.

Не обращая внимания на демона, замершего в ожидании среди деревьев, Росс сделал шаг вперед. Он не сводил глаз с мэнтрога, который тоже наблюдал за ним и, видя Джона впервые, тем не менее догадался, что за противник перед ним. Чудовище упало на четыре лапы, его мышцы напряглись, язык будто пробовал воздух. Оно разинуло пасть, обнажив ряды острейших зубов, и предупреждающе зашипело.

Росс вызвал магию своего посоха, и яркий шар засветился на его конце, обеспечив защиту на время битвы. Мэнтрог скрючился в приступе отвращения при виде того, как медленно менялся Росс, становясь не обычным человеком, укрепляясь и разгораясь в доспехах магии. Его черты растворились, наполнились светом, и, когда он сделал медленное, почти чувственное движение, его хромота совершенно исчезла.

Тени сгустились над поляной, время и звуки замерли.

Потом мэнтрог ошеломляюще быстро бросился на врага, выпустив когти. Рыцарь Слова отскочил в сторону с легкостью, ударив монстра сверкающим посохом. Огонь блеснул и словно расплавленная сталь; монстр взвыл на высокой ноте, яростно и злобно, изогнув шею и извиваясь всем телом. Он развернулся и задел лапой Рыцаря, который оказался недостаточно проворным. От удара Джон упал на спину; даже магический щит не смог полностью выдержать атаку твари.

Он успел вскочить на ноги до того, как чудовище нанесло новый удар. Джон увернулся, используя посох для блокировки смертоносных когтей. Краем глаза он заметил в тени деревьев Нест, готовую к бегству. Но она не убежит, не сможет оставить Пика. И не сможет оставить его, так он надеялся. Что бы ни случилось, девочка выстоит. Пусть она еще ребенок, но у нее душа и сердце воина. Уж это-то он о ней знает доподлинно! Как жаль, что нельзя рассказать ей всего и дать больше возможностей для защиты! Но сожаления бесполезны: выживет он или погибнет — он сделал для нее все, что мог.

Росс бросился влево, к демону. Именно он его настоящий враг. Если мэнтрог даст ему хотя бы минуту передышки, тогда… Но нет, уже слишком поздно, придется позволить событиям разворачиваться так, как они есть. Джон ощутил глубокое отчаяние от своего бессилия и горькой правды, ведомой лишь одному ему.