— Мышка, — на пределе шепотота, и тем не менее так хищно, что у меня начинают вставать дыбом волоски на спине. 

Эмиль падает на меня с беспощадностью водопада, припечатывая к стене за моей спиной и беря мой рот агрессивным штурмом.

Это не мужчина, это смерть. Моя личная, маленькая смерть. Стремящаяся сделать из меня узорчик для этих светлых обоев.

Тискаться и целоваться в трех шагах от детской — то еще адреналиновое развлечение. Стоишь себе и думаешь, что сейчас раздастся волшебное топ-топ-топ, и «Папочка, ты что, маму съесть собираешься?»

Хотя если бы он и собрался — я была бы очень даже не против. 

Сердце всегда взрывается жаром, когда он рядом.

Жесткие руки скользят по бедрам, пока прикрытой мягкой тканью моего халата.  Я всегда удивлялась, как именно он при всей его мягкости и терпимости умудряется быть таким железобетонным и несгибаемым.

Он сам заставляет меня обвить его ногу своей. А потом и вовсе подхватывает меня под задницу, увлекая в путешествие до спальни.

— Эй, я не высушила голову, — я смеюсь, когда Эмиль падает со мной на кровать.

— Плевать!

Один его поцелуй в сгиб шеи и я уже с ним согласна. Плевать. Плевать на мокрые волосы, рассыпавшиеся по подушке. Мой муж меня хочет. Чего еще мне надо?

Я знаю, чего...

Торопливых ладоней, снимающих с меня халат и любовно оглаживающих атласный шелк поддетой под неё комбинации. 

Мягких, пьянящих губ, прожигающих меня насквозь каждым прикосновением. 

Тяжелого тела на мне, твердого везде, и в самом важном месте — ну кто бы сомневался.  

Чтобы закончилось дыхание, лишь бы в его руках... 

— Мышонок, мой мышонок, — Эмиль касается моей кожи губами, каждым алчным поцелуем клеймя меня собой, — моя волшебная фея. Как же ты сладко пахнешь… 

Он шепчет еще что-то, а его руки знают свое дело. Лаская. Возбуждая. Подготовливая. 

Никогда не умела определять, какое из двух желаний одолевает меня сильнее. Кто именно прочнее срывает мне крышу, кто заставляет мое сердце биться сильнее. Каждый раз, любому из них я отдаюсь целиком. С каждым из них по отдельности я счастлива, и счастливее я могу быть только в одном случае…

— Ну как всегда, — смех Змея от двери спальни заставляет нас двоих замереть застигнутыми на месте совершения преступления, — Гризли, тебе не стыдно начинать без меня?

— Нет.

Я сдавленно хихикаю, а Эмиль фыркает и прикусывает меня за шею. Ему и вправду не стыдно.

— Да, и чего я спрашиваю, — фыркает Эрик, запирая дверь спальни изнутри, — никогда не сомневался в твоем свинстве, Брух. Пустите меня? 

А как может быть иначе?

Эмиль недовольно выдыхает, но все-таки скатывается на простынь, не размыкая объятий. Я оказываюсь на его груди, Эрик — сзади меня, и его пальцы незамедлительно проходятся вверх по моему бедру.

— Ты уже готова, ciliegina?

— А ты проверь, бездельник, — хихикаю я, отчаянно нарываясь — и получаю желаемое мгновенно. Звонкий шлепок достается моей ягодице, твердая ладонь упирается в талию, заставляя меня сильнее прогнуться назад, оттопыривая попку. 

— Я проверю, — угрожающе шепчет Змей, — а вот ты пожалеешь о своем дурном поведении, нахальная девчонка. 

Да, вот так… 

Лучше чем сейчас быть никак не может. 

Втроем. 

Один сверху, другой снизу. 

Распутная гармония для Насти Варлей...