Вы тот, кто с мечом в руках стоит на страже их покоя. Кто вступает в бой, не щадя своей жизни, чтобы их жизням ничего не угрожало. Вот что такое путь воина, путь чести, путь властителя, если хотите.

– Ты чего разошелся? – растерянно спросил юноша своего телохранителя, разгневанной глыбой нависавшего над ним. – Я ж не отказываюсь от всего этого. Просто… Ну как тебе объяснить? Ну, вопросов много, проблем еще больше, а как решать, я не знаю. Вот и решил подумать вслух. А ты разорался.

– Простите, хозяин. Я не хотел повышать голос. Просто я испугался, что на вас опять накатило… Ну как тогда на пляже, у скалы… – Такеши замолчал, не зная, как правильно напомнить ему о том дне, когда погибла его мать, не причиняя боли.

– Ладно. Давай забудем об этом, – махнул рукой Ал-Тор, – просто не старайся отвечать на все вопросы, которые я задаю. Особенно если я спрашиваю не тебя.

– Лучше вообще не задавать богам вопросов, хозяин. – Покачал головой Такеши.

– Почему?

– Ответ может не понравиться.

– Пожалуй, ты прав, друг. Что ж, тогда пойдем задавать вопросы тем, у кого должны быть на них ответы.

– Чего? – растерянно спросил Такеши.

– А, забудь, – отмахнулся Ал-Тор. – Я, кажется, сам не понял, что сказал.

Дружно рассмеявшись, воины направились обратно в дом. Ветераны, оправленные на рынок за сундуками, уже вернулись, и теперь из каждой комнаты на втором этаже неслись охи, ахи и такая ругань, что даже многоопытные ветераны с восхищением качали седыми головами. И самое примечательное, что соленые словечки произносились нежными женскими голосами.

– Грамотные девочки, – усмехнулся Такеши.

– Да уж, такое и на плацу не всегда услышишь, – усмехнулся юноша в ответ.

– Нашу жизнь не назовешь безоблачной. Далеко не все они мечтали о ней, – ответила незаметно подошедшая Санча.

– Никто не знает, что уготовлено ему в этой жизни, – философски протянул Такеши, пожимая плечами.

– Это верно. Но вам, мужчинам, всегда проще.

– Спорный вопрос, – вступил в разговор Ал-Тор.

– А что тут спорного? В любой войне женщины – это часть добычи. Хорошо, если просто изнасилуют и не изуродуют. А то и вообще убить могут. Женщина – всегда жертва.

– Это верно. Но ее не пытают в поисках добычи, не убивают в боях, не калечат в войнах. Бесспорно, бывают случайные жертвы, но ни один нормальный человек не станет уничтожать то, что можно хорошо использовать, – ответил Ал-Тор.

– Вот именно, использовать! – вскинулась Санча.

– Не обязательно в постели, – спокойно возразил ей юноша. – Кто кроме хозяйки дома может знать, чем она может накормить солдат, например. Или где хранятся припасы в городе. Или где ближайший колодец. Иногда такие вещи важнее, чем минутное наслаждение.

– Вы рассуждаете как командир большого отряда. А простой солдат, а уж тем более наемник, так не рассуждает.

– Именно поэтому те, кто командуют, стараются отправить женщин и детей в безопасное место. К сожалению, вы не всегда подчиняетесь таким приказам.

– Страшно. А ну как догонят?

– Ни один командир не станет дробить войска перед решающим боем. Кроме того, женщины, доведенные до отчаяния, могут быть опасным противником, а самое главное – непредсказуемым, – улыбнулся Ал-Тор.

– Это верно, – усмехнулась Санча одними губами. Помолчав, она зябко передернула плечами и, извинившись, отправилась наверх, проверять своих подопечных.

– Похоже, у нашей прелестной хозяйки найдется не один скелет в шкафу, – задумчиво проговорил Такеши, глядя ей вслед.

– Что ты имеешь в виду? – не понял его Ал-Тор.

– Не обратили внимания, как ее передернуло? Думаю, ей есть что вспомнить о жизни с отрядом наемников.

– Нам с тобой тоже есть что вспомнить. Не стоит лезть туда, куда нас не зовут, – ответил Ал-Тор и отправился к стойке выпить вина.

* * *

За хлопотами по сборам и обеспечению каравана всем необходимым два дня пролетели незаметно. Наконец все было готово и караван выстроили на улице. Гвардейцы заняли свои места и Топ-Гар дал команду двигаться. Во внутреннем дворе бывшего борделя остались только Ал-Тор, Такеши, Санча и десяток гвардейцев. Пленников вывели из подвала, где они провели последние три дня, и, выстроив у стены, объявили приговор. Точнее, это больше напоминало ультиматум.

– Вы, наместник, сейчас напишете записку своему управляющему с приказом передать моему человеку пятьдесят золотых. Именно столько стоят услуги девушек по обслуживанию вашего сынка и его друзей. Точно такие же письма напишут и все остальные. Если решите отказаться, вас кастрируют. Всех. Это первое.

Второе. Почтенный купец предлагал Санче продать это здание. Она согласна. Этот дом со всеми пристройками стоит триста пятьдесят золотых. Это средняя цена за такой дом. Справки мы навели заранее. И заранее составили купчую на дом. Если вы согласны, поставьте свою подпись на пергаменте и укажите в вашей записке общую сумму. В случае вашего отказа, я прикажу сжечь здесь все. Лето было сухое, так что, подумайте, что останется от вашего городишки?

– Это все? – надменно спросил наместник.

– Да. Я уезжаю и напоследок хочу дать вам один совет. Не стоит пытаться отомстить мне. Вы видели, на что мы способны. Не заставляйте меня жалеть о своем мягкосердечии, потому что в противном случае я вернусь и повешу вас на ваших же воротах. Каждого. Не стоит наживать себе врага, с которым вы не сможете справиться.

После того как пленники составили указанные бумаги, гвардейцы галопом помчались за деньгами. Из дома наместника, помимо кошелька с золотом, был также привезен старый слуга. Убедившись, что деньги переданы Санче, а купец получил свой экземпляр купчей на дом, Ал-Тор приказал гвардейцам привязать пленников к коновязи.

– А теперь последнее. Вы и ваши ублюдочные сыновья посмели поднять руку на меня и моих людей, а такое деяние я не могу оставить безнаказанным, а посему приготовьтесь, почтеннейшие. Каждый из вас получит по десять, а ваши сыновья по двадцать плетей. Стоило бы, конечно, всыпать вам побольше, но из уважения к вашим годам, ограничимся этим. Начинайте, – скомандовал юноша, и гвардейцы сноровисто распороли одежды на спинах пленников.

Привязанные к бревну коновязи за запястья, они не могли воспротивиться наказанию. Только наместник попытался взять юношу на испуг, грозя ему всеми небесными карами, на что тот только рассмеялся и ответил:

– Не смешите меня и всех остальных. Неужели вы захотите, чтобы в столице узнали, что вас выпорол какой-то приезжий? Даже если об этом узнают только в городе, вам придется бежать на край света от такой славы. Я специально приказал привести сюда именно этого старика.

Раз уж он смог прослужить у вас столько лет, значит, умеет держать язык за зубами и быть преданным. Он развяжет вас через полколокола после того, как мы уедем. Ты слышал, старик, ровно через полколокола. Не раньше. Не заставляй меня обрывать нить твоей жизни раньше того, что отпущено тебе богами.