Анри выполнил требуемое, правда, не так, как этого желал Стефан: он вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Смело, словно у себя дома, прошелся по комнате, останавливая свой взгляд то на заполненных книжных шкафах, то на рабочем столе, заваленном рисунками и образцами ткани. Когда увидел в углу комнаты швейную машинку, даже задумчиво хмыкнул.

– Я не разрешал вам входить, – возмутился Стефан. – Выйдете!

– Разрешили, как только леди повысила на вас голос, – холодно улыбнулся Анри и, взявшись за стул, поставил его рядом со столом так, чтобы находиться в непосредственной близости от нас.

– Вы собираетесь остаться? – возмущенно переспросил доктор.

– А вы собираетесь меня отсюда выставить? – спросил Анри, сложив руки на груди так, что рубашка рельефно обтянула его мышцы.

– Если придётся, – упрямо заявил доктор, встав перед ним.

– Шли бы вы отсюда оба! – вырвалось у меня устало, ибо мужчины, вместо того, чтобы начать, готовились устроить очередную перепалку. – Я устала.

Откинулась на стул и опустила плечи, но слишком резко, они отозвались жуткой болью. Анри поднялся с кресла, затем подошёл ко мне, обогнув доктора.

– Почему бы вам не показать доктору, что он ошибается? – предложил он и потянулся к пуговицам платья на моей спине, предварительно скинув свой пиджак с моих плеч.

– Я сама, – попыталась отбиться, но он лишь посмеялся и расстегнул несколько из них.

– Что вы делаете? – испуганно вскрикнула Элла, застав эту картину, по возращению. Она едва кувшин с водой не уронила и тут же подбежала ко мне.

– Все нормально, – попыталась успокоить ее, и сама оттянула ворот платья и нижней рубашки, оголяя плечи.

Кувшин Элла все же уронила и, в ужасе смотря на меня, прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Либо она впечатлительна, либо там все и на самом деле дерьмово. Доктор тут же изменился в лице, и его внезапно побледневший вид, а также отсутствие извинений за бредовые обвинения, лишний раз подтверждают, насколько он отвратительный человек.

– Я выпишу мазь, – только сказал он и, отвернувшись к столу, принялся рыться то в сумке, то в бумагах.

Если доктор как минимум как-то отреагировал, то Анри остался все таким же неприступным. Хоть что-то в этом мире может его вывести из равновесия? Я уж грешным делом подумала, что нравлюсь ему, ну хоть чуточку! И он остался потому, что волнуется за меня. Но где там, вряд ли в его понимании любовь вообще существует. Стефан принялся объяснять Элле, когда наносить мазь, пока та собирала осколки с пола прямо в фартук. Воспользовавшись их суматохой, Анри наклонился ко мне, ухватившись за спинку кресла рукой, и потребовал:

– Скажите имя того, кто с вами это сделал.

– Зачем? – вырвался у меня нервный смешок. Вечно ему нужно влезть, куда не просят.

– Хотелось бы знать, кто осмелился тронуть мою леди, – спокойно объяснил он, но это прозвучало так, словно он хочет не просто узнать, но и убить мерзавца. Почему-то такое предположение вызвало во рту приторную горечь. С одной стороны, плевать мне на виконта Морле, по делам ему будет, а с другой какое ему дело до этого? Не слишком ли много он на себя берет?! И вдруг он потребует что-то взамен? Нет уж!

– Играете в принца на белом коне? Оставьте! Вам это не идет, вы герой совсем другого плана, – облизала пересохшие губы, отвернувшись от него, ибо его дыхание вызвало мурашки на коже, как и неожиданная близость.

– Принц на белом коне? – улыбнулся он, задумчиво повторив за мной фразу. – Это ещё одна ваша странная поговорка?

– Это мой способ сказать вам, не лезть, куда не просят, – ответила настолько грубо, что Элла и доктор на нас покосились.

– Мне бы не хотелось ехать искать того несуразного шута, чтобы он мне рассказал, как все произошло. Так будьте так добры, леди Рианна, откройте свой прекрасный ротик и расскажите, что за тварь посмела поднять на вас руку, – таким же тоном ответил Анри, так что и доктор, и Элла теперь уже удивленно уставились на него.

– Что вы себе позволяете?! Говорить так с леди непозволительно! – попыталась заступиться за меня Элла, но это лишнее.

– Виконт Морле – человек, который не понимает, что такое слово «нет», как и вы, – ядовито улыбнувшись, ответила. – Если на этом все, уходите.

Он остался стоять на месте, и от взгляда его холодных глаз снова стало не по себе. Всякие мысли лезут в голову, от которых очень сложно избавиться.

– Вам правда пора, уже очень поздно, – поддержала меня Элла, смотря то на доктора, то на графа.

– И правда, я зайду завтра, – уведомил Стефан и пошёл к двери, но остановился, так и не выйдя. Он повернулся и спросил у Анри: – Граф?

Анри внезапно нагнулся ко мне, чтобы посмотреть прямо в глаза.

– Я бы никогда не причинил вред женщине, тем более вам, – произнес он и, наклонившись, поцеловал мою руку.

Лицемер и лжец. Уже ранил и не только меня.

Мне захотелось накричать на него, но я не произнесла ни слова, не желая больше с ним спорить. Мужчины, наконец, ушли, Элла проводила их, и я почувствовала дикое облегчение, оставшись одна. Однако облегчение длилось недолго, почти сразу меня начал мучить страх, а события вечера жутким калейдоскопом пронеслись перед глазами. Мысли метались по кругу, когда Элла вернулась. Она что-то говорила, возмущалась и даже угрожала виконту. Мне пришлось рассказать ей, как все произошло, конечно же, не рассказывая о том, что я делала в той комнате одна. После рассказа, Элла долго не могла поверить, что меня спас именно Арман, а затем принялась говорить, что была не права на его счет и даже подумала над тем, чтобы извиниться. Боже, один человеческий поступок не делает из него хорошего человека и не отменяет всех тех гадостей, что он обо мне говорил! Какая же она наивная, честно слово. После водных процедур «мамочка» уложила меня спать, но я не дала ей уйти.

– Посиди со мной, пока я не усну, – попросила ее.

– Но ваш отец ещё не вернулся, я должна его ждать и… – попыталась отказаться она.

– Совсем немножко, прошу, – тихо сказала, и Элла согласилась.

Повернулась на бок, чтобы не замечать жалеющего меня взгляда, и позволила ей сесть рядом на кровать. Элла запела колыбельную, в детстве она всегда пела Рин и даже привычно принялась гладить по голове, точно ребенка убаюкивая.

Я почувствовала себя странно, словно нахожусь не на своем месте и украла чужое счастье. Но именно сейчас мне была нужна поддержка Эллы, потому что на меня, а не на пресловутую ранимую Рианну де Карвалье, напал тот отвратительный наркоман.

Порой я совсем забываю, что она не я. Даже отсутствие возможности ходить воспринимается так, как будто я давно с этим смирилась, а это как-то странно. Тихий мелодичный голос Эллы убаюкал меня быстро, но я не проснулась, а снова оказалась в кошмаре.

Где-то вдали маячит рассвет, небо медленно светлеет, и день забирает свои владения у ночи. Одинокая красная луна еле заметна в тучах на фоне яркого звездного неба. Пахнет летней свежестью, а от вида на раскинувшуюся внизу столицу перехватывает дыхание. Множество зданий, фабрик и заводов с парящими даже ночью трубами по-своему украшают ландшафт небольшой низины вместе с еле заметной в темноте водной гладью. Вдали на горе виднеется серый каменный замок, чьи острые шпили будто бы подпирают небо и густые тучи над ним. Воздушные паровые дороги своими линиями напоминают артерии этого большого индустриального города и расходятся по нему, вроде бы абсолютно несхематично. На фоне всей этой красоты фигура босого парня в мятой рубашке и простых брюках с растрепанными светлыми волосами заставляет замереть.