Более серьезной мерой государственной поддержки женской занятости, чем предоставление оплачиваемых отпусков по уходу за ребенком, могли бы стать инвестиции в социальную инфраструктуру. Под инфраструктурой обычно понимают материальные объекты, без которых немыслимо существование современного общества: железные дороги, водопроводные трубы, энергетические мощности. В это понятие обычно не включают социальные услуги, без которых нормальное функционирование современного общества так же невозможно, как и без материальной инфраструктуры, – уход за детьми и престарелыми.

По мнению Women’s Budget Group, это неправильно[1108], потому что, как и материальная инфраструктура, так называемая социальная инфраструктура «дает немалую экономическую и социальную отдачу, поскольку способствует повышению уровня образования граждан, улучшению состояния их здоровья и обеспечению ухода за ними в старости». Поэтому, несомненно, исключение услуг по уходу за детьми и престарелыми из понятия инфраструктуры – еще один вопиющий структурный «мужской перекос» в экономике.

Взять, к примеру, систему дошкольного образования и хорошо отлаженную сеть государственных дошкольных учреждений, в том числе для детей ясельного и грудничкового возраста. Инвестиции в эту сферу способствуют сокращению расходов на образование (снимая необходимость в затратах на дополнительное обучение детей с проблемами развития)[1109], повышению уровня умственного развития и успеваемости учащихся и улучшению состояния здоровья[1110] детей (особенно из неблагополучных семей)[1111]. Все это в долгосрочной перспективе ведет к повышению производительности труда[1112].

Результаты двух пилотных исследований Европейской экономической комиссии ООН (ЕЭК ООН) говорят о том, что американцы, посещавшие детские дошкольные учреждения, к 40 годам имеют больше шансов получить работу, чем те, кто их не посещал (76 % против 62 % соответственно), и более высокий медианный доход ($20 800 против $15 300 соответственно)[1113]. Они чаще становятся домовладельцами (37 % против 28 %), покупают автомобили (82 % против 60 %) и открывают сберегательные счета (76 % против 50 %). ЕЭК ООН также обнаружила более широкий косвенный эффект дошкольного образования – например, снижение уровня преступности и, соответственно, сокращение затрат на охрану общественного порядка. Результаты исследования говорят о том, что инвестиции в дошкольное образование в долгосрочной перспективе способствуют экономическому росту. Благодаря им к 2080 г. ВВП мог бы вырасти на 3,5 %.

Однако, несмотря на все потенциальные плюсы, необходимость инвестиций в социальную инфраструктуру часто игнорируется – в немалой степени из-за нехватки данных, связанных с неоплачиваемой трудовой нагрузкой женщин. Нэнси Фольбре утверждает, что из-за нехватки гендерных данных «отдача инвестиций в социальную инфраструктуру недооценивается»[1114]. А эта отдача могла бы быть колоссальной. В Великобритании она могла бы выразиться в создании до 1,5 млн рабочих мест (для сравнения: тот же объем инвестиций в строительную отрасль позволил бы создать только 750 000 рабочих мест). В США инвестиции в социальную инфраструктуру в размере 2 % ВВП привели бы к созданию почти 13 млн рабочих мест (тот же объем инвестиций в строительство позволил бы создать только 7,5 млн рабочих мест)[1115]. Поскольку в секторе социального обслуживания в настоящее время преобладают женщины, новые рабочие места получили бы прежде всего они, а, как мы помним, рост женской занятости – мощный драйвер роста ВВП.

По расчетам Women’s Budget Group, в Великобритании, США, Германии и Австралии инвестиции в сферу социального обслуживания в объеме 2 % ВВП «способствовали бы созданию такого же количества рабочих мест для мужчин, как инвестиции того же объема в строительную отрасль […] и в четыре раза большему числу рабочих мест для женщин»[1116]. В США две трети новых рабочих мест, созданных в результате таких вложений в социальную инфраструктуру, заняли бы женщины (в строительной отрасли – только треть)[1117], причем доля женщин в общей численности занятых возросла бы на восемь процентных пунктов, а гендерное неравенство в области занятости сократилось бы наполовину[1118]. В Великобритании эти инвестиции снизили бы гендерное неравенство в области занятости на четверть (эта динамика была бы справедлива, учитывая, что жесткая экономия на социальных расходах привела к сокращению количества именно женских рабочих мест)[1119].

Инвестиции в социальную инфраструктуру способствуют росту женской занятости (и, следовательно, ВВП) не только за счет быстрого создания новых рабочих мест для женщин, но и в силу сокращения их неоплачиваемой трудовой нагрузки. В Великобритании показатели занятости женщин, имеющих детей в возрасте от трех до пяти лет, на 6 % ниже среднего показателя для стран ОЭСР. В 2014 г. лишь 41 % женщин, имевших детей младше четырех лет, работали на условиях полной занятости; для мужчин, имевших детей этого возраста, и бездетных женщин этот показатель составлял соответственно 84 и 82 %[1120]. Такая дискриминация женщин по половому признаку отчасти связана с тем, что общество ожидает от женщины (и эти ожидания закреплены в законе в форме неравной оплаты отпусков по уходу за ребенком, предоставляемых матерям и отцам), что ухаживать за ребенком будет главным образом она. Другая причина дискриминации – гендерное неравенство в оплате труда: во многих гетеросексуальных семьях именно женщины вынуждены отказываться от работы по финансовым соображениям – ведь они, как правило, зарабатывают меньше своих мужей.