— Так же, как позаботился о безопасности моего отца?

Далинар замолчал.

Элокар отвел взгляд:

— Мне не следовало этого говорить. Это тут вообще ни при чем.

— Нет, Элокар, это одна из самых правдивых вещей, которые ты мне когда-либо говорил. Возможно, ты прав — я не могу тебя защитить.

Элокар уставился на него с любопытством:

— Отчего ты ведешь себя так?

— Как?

— Раньше, скажи тебе кто-нибудь что-то подобное, ты бы призвал свой клинок и потребовал дуэли! Теперь ты соглашаешься.

— Я...

— Отец незадолго до смерти стал отказываться от дуэлей. — Элокар начал барабанить пальцами по перилам. — Я понимаю, зачем тебе нужен пост великого князя войны, и, возможно, ты прав. Но остальные предпочли бы оставить все как есть.

— Потому что им удобно. Если мы собираемся победить, придется причинить им неудобства. — Далинар шагнул вперед. — Элокар, возможно, прошло уже достаточно времени. Шесть лет назад назначать кого-то великим князем войны было бы ошибкой. Но теперь? Мы лучше знаем друг друга, и мы вместе сражаемся с паршен­ди. Возможно, пришло время сделать следующий шаг.

— Возможно. Думаешь, они готовы? Я позволю тебе это доказать. Если сумеешь убедить меня в том, что они согласны тебе подчиняться, тогда я рассмотрю вопрос о назначении тебя великим князем войны. Устраивает?

Это был разумный компромисс.

— Очень хорошо.

— Вот и славно, — сказал король, выпрямляясь. — Тогда давай расстанемся. Уже поздно, и мне еще следует узнать, чего хочет Рутар.

Далинар кивнул на прощание и вышел из покоев короля, а Ренарин последовал за ним.

Чем больше Далинар думал, тем сильней убеждался в том, что так будет правильно. Отступление не сработает с алети, особенно принимая во внимание их нынешний настрой. Но если он сумеет вышибить из них самодовольство, заставит принять более агрессивную стратегию...

Далинар все еще был погружен в раздумья, когда они вышли из королевского дворца и направились вниз по переходам, туда, где поджидали лошади. Он вскочил в седло, кивнув конюху, который заботился о Храбреце. Конь полностью оправился после своего падения во время охоты, его копыто было крепким и здоровым.

До военного лагеря Далинара было недалеко. Отец и сын мол­чали.

«К кому из великих князей мне следует обратиться в первую очередь? — думал Далинар. — К Садеасу?»

Нет, многие уже заметили, что они с Садеасом часто действуют сообща. Если другие великие князья почуют сильный союз, то обратятся против него. Лучше сперва сблизиться с теми, кто послабее, и посмотреть, можно ли как-то привлечь их на свою сторону. Может, вместе предпринять вылазку на плато?

Потом ему все же придется обратиться к Садеасу. Он думал об этом с досадой. Было куда проще, когда им удавалось держаться на безопасном расстоянии друг от друга. Он...

— Отец, — встревоженно проговорил Ренарин.

Далинар выпрямился, огляделся по сторонам и потянулся к мечу, одновременно готовясь призвать осколочный клинок. Ренарин указывал на восток. В сторону бури.

Горизонт темнел на глазах.

— Сегодня что, должна быть Великая буря? — обеспокоенно спросил Далинар.

— Элтебар сказал, маловероятно. Но ему уже случалось ошибаться.

Все могли ошибаться по поводу Великих бурь: предсказать их очень сложно. Далинар прищурился, сердце его заколотилось. Да, теперь он и сам видел знаки. Пыль взмывала вверх, изменились запахи. Солнце хоть и клонилось к закату, но сейчас должно быть куда светлее! Сам воздух как будто вот-вот должен был взбеситься.

— Может, поедем в лагерь Аладара? — спросил Ренарин, махнув рукой в направлении лагеря великого князя Аладара.

Люди Аладара примут его. Никто не откажет в убежище великому князю во время бури. Но Далинар вздрогнул при мысли о том, что проведет Великую бурю в незнакомом месте, как в ловушке, в окружении прислужников другого великого князя. Они увидят, что с ним происходит во время припадка. Как только это случится, слухи­ разлетятся, точно стрелы над полем битвы. Нет, нужно отправляться к себе. До лагеря Далинара оставалось не более четверти часа.

— Погнали! — крикнул он и пришпорил Храбреца.

Ренарин и гвардейцы помчались следом, и грохот копыт сделался­ предвестником грядущего урагана. Далинар прижался к шее коня. В сером небе появились облака пыли и листьев, что шли перед буревой стеной, и воздух наполнился влагой. На горизонте одна за другой вспухали тучи. Далинар и его люди галопом промчались мимо дозорных на краю лагеря Аладара, которые суетливо готовились к буре, и ветер рвал их мундиры и плащи.

— Отец? — позвал Ренарин. — Ты...

— У нас есть время! — крикнул Далинар.

Вскоре они достигли зазубренной стены военного лагеря Холина. Еще остававшиеся на постах солдаты в сине-белых мундирах приветствовали великого князя. Большинство уже спрятались в убежища. Ему пришлось притормозить Храбреца, чтобы пройти через сторожевой пост. Однако он знал, что до своего жилища домчится галопом. Он развернул Храбреца и приготовился.

— Отец! — крикнул Ренарин, указывая на восток.

Буревая стена, точно громадный занавес, надвигалась на лагерь все быстрей. Массивная полоса дождя была серебристо-серой, тучи над ней — непроницаемо-черными, и лишь изредка в них посвер­кивали молнии. Дозорные, что приветствовали его, спешили в бли­жайшее убежище.

— Мы успеем, — проговорил Далинар. — Мы...

— Отец! — Ренарин схватил его за руку. — Прости.

Налетел ветер, и Далинар, стиснув зубы, уставился на сына. Глаза Ренарина за стеклами очков были широко распахнуты от беспокойства.

Далинар снова посмотрел на буревую стену. От нее их отделяли мгновения.

«Сын прав».

Он передал вожжи Храбреца нетерпеливому солдату, который также взял вожжи коня Ренарина, и они оба спешились. Конюх бросился прочь и завел лошадей в каменную конюшню. Далинар последовал было за ним — в конюшне его увидело бы куда меньше народу, — но открылась дверь ближайшей казармы, и ее обитатели в тревоге замахали руками. Там было безопаснее.

Далинар и Ренарин побежали в казарму с каменными стенами. Солдаты уступили им место; внутри оказалась также большая группа слуг. В лагере Далинара никого не принуждали пережидать стихию в бурешатрах или хлипких деревянных лачугах и никто не платил за убежище внутри каменных строений.

Собравшиеся в казарме были потрясены, когда вошел великий князь со своим сыном; некоторые побледнели, когда дверь с грохотом захлопнулась. Несколько гранатовых сфер, закрепленных на стенах, были их единственным источником света. Кто-то закашлялся, а снаружи по стене застучали камни, брошенные ветром. Далинар попытался отрешиться от того, сколько вокруг него было обеспокоенных глаз. Взвыл ветер. Может, ничего не случится. Возможно, на этот раз...