Многие избирали первое; их военные лагеря на краю Расколотых равнин вряд ли подверглись бы атаке, так что важность высот там была не настолько очевидна. Но короли предпочитали быть повыше. В этом отношении Далинар на всякий случай поддерживал Элокара.

Балкон представлял собой каменную платформу, вырезанную на вершине небольшого пика и окруженную железными перилами. Покои короля находились внутри духозаклятого купола, стоявшего на естественном основании. Купол прикрывал переходы и лестницы, ведущие на уровни, расположенные ниже по склону. Там размещалась обильная свита короля: гвардейцы, бурестражи, ревнители и дальние родственники. У Далинара был собственный укрепленный купол в его военном лагере. Он отказывался называть это жилище дворцом.

Король облокотился на перила; за ним наблюдали два гвардейца. Далинар, желая поговорить с королем с глазу на глаз, махнул Ренарину, чтобы тот отошел к ним.

Было прохладно — недавно наступила весна, — и воздух наполнил­ся сладкими вечерними ароматами цветущих камнепочек и влажного камня. В военных лагерях внизу появились первые огни — десять блестящих кругов, озаренные кострами дозорных, очагами, лам­пами и ровным сиянием заряженных сфер. Элокар смотрел куда-то поверх лагерей, на Расколотые равнины. Там было совершенно темно, если не считать случайного мигания сторожевых постов.

— Интересно, они за нами наблюдают? — спросил Элокар, ко­гда Далинар приблизился.

— Мы знаем, что их ударные отряды выезжают по ночам, ваше величество, — сказал Далинар, одной рукой упираясь о железные перила. — Хотел бы я верить, что на нас никто не смотрит, но это не так.

На короле был традиционный длинный мундир с пуговицами по бокам, но достаточно свободного и небрежного кроя, а из-под манжет и из-за воротника выглядывали кружевные оборки. Брюки Элокара были темно-синими и такими же мешковатыми, как брюки Рутара. Далинару все это казалось весьма легкомысленным. Все более очевидным становился тот факт, что их войском руководила группа ленивцев, которые наряжались в кружева и вечер за вечером пировали.

«Гавилар это предвидел, — подумал Далинар. — Вот почему он так настойчиво требовал, чтобы мы следовали Заповедям».

— Дядя, ты выглядишь задумчивым, — заметил Элокар.

— Ваше величество, я просто размышлял о былом.

— Былое бессмысленно. Я смотрю только вперед.

Далинар сомневался, что может согласиться хотя бы с одним из двух утверждений.

— Иногда мне кажется, что я должен видеть паршенди, — продолжил Элокар. — Чувствую, что если смогу достаточно долго и пристально смотреть, то найду их и брошу вызов. Лучше бы они про­сто сразились со мной, как люди чести.

— Если бы они были людьми чести, — ответил Далинар, сцепив руки за спиной, — то избрали бы другой способ убить вашего отца.

— Как по-твоему, зачем они это сделали?

Далинар покачал головой:

— Этот вопрос все время вертится у меня в голове, словно валун, который катится по склону холма. Неужели, не вполне понимая их традиций, мы случайно оскорбили паршенди?

— Какие традиции могут быть у примитивных дикарей? Кто знает, почему лошадь лягается, а рубигончая кусается? Мне не стои­ло спрашивать.

Далинар промолчал. Он чувствовал такое же презрение, такой же гнев много месяцев после убийства Гавилара. Он мог понять желание Элокара видеть в странных паршунах из неизведанных краев почти животных.

Но ведь Далинар сам когда-то общался с ними. Может, они и не столь развиты, но вовсе не дикари. Не глупцы. «Мы никогда на самом деле их не понимали, — подумал он. — Наверное, в этом и кроется причина наших проблем».

— Элокар, — негромко проговорил он, — возможно, пришло время задать самим себе несколько трудных вопросов.

— Например?

— Например, как долго еще мы будем воевать.

Элокар вздрогнул. Он развернулся, устремил взгляд на Далинара:­

— Мы будем воевать до тех пор, пока Договор Отмщения не будет исполнен и я не свершу возмездие за своего отца!

— Благородные слова. Но мы вот уже шесть лет находимся вдали от Алеткара. Поддерживать два далеко отстоящих друг от друга центра очень опасно для королевства.

— Дядя, короли часто подолгу воюют.

— Но редко делают это так долго, — возразил Далинар, — и редко уводят с собой всех владельцев осколочного вооружения и всех великих князей королевства. Наши ресурсы истощены, и из дома со­общают, что на границе с реши наблюдаются все более дерзкие вылазки противников. Мы по-прежнему разобщены как народ и с трудом верим друг другу, а эта затянувшаяся война без ясной стратегии, война ради богатств, а не территорий все усугубляет.

Элокар фыркнул; над ними засвистел ветер, обдувая скалистые пики.

— Хочешь сказать, у нас нет четкого пути к победе? Но мы же побеждаем! Набеги паршенди становятся все более редкими, и они уже не забираются так далеко на запад, как раньше. Мы убили в бою много тысяч.

— Недостаточно. Они по-прежнему сильны. Осада выматывает нас не меньше, чем их, а то и больше.

— Разве не ты первым предложил такую тактику?

— Я тогда был другим человеком, поддавшимся скорби и гневу.

— А сейчас ты их больше не испытываешь? — недоверчиво спросил Элокар. — Дядя, я ушам своим не верю! Ведь ты же не всерьез предлагаешь мне бросить эту войну, верно? Ты бы хотел, чтобы я побрел домой, как наказанная рубигончая?

— Ваше величество, я сказал, что вопросы трудные, — напомнил Далинар, стараясь не поддаваться гневу. Это было нелегко. — Но их следует обдумать.

Элокар раздраженно вздохнул:

— Садеас и прочие шепчутся не зря. Дядя, ты меняешься. Это как-то связано с теми твоими приступами, да?

— Приступы не имеют никакого значения. Выслушай меня! Что мы готовы отдать ради возмездия?

— Все.

— А если это означает все, ради чего твой отец трудился? Не­ужели мы почтим его память, разрушив Алеткар его мечты, и все ради того, чтобы отомстить за него?

Король нерешительно молчал.

— Ты преследуешь паршенди, — продолжил Далинар. — Это похвально. Однако ты не можешь допустить, чтобы жажда справедливого возмездия затмила нужды королевства. Договор Отмщения позволил объединить великих князей, но что случится, когда мы победим? Все рухнет? Я думаю, следует сковать их воедино, сделать одним целым. Мы сражаемся в этой войне как десять разных государств, бок о бок друг с другом, но не вместе.

Король ответил не сразу. Он как будто начал понимать. Элокар был хорошим человеком и больше походил на своего отца, чем всем казалось.

Он отвернулся от Далинара и оперся о перила.

— Похоже, я плохой король.