В склавинских землях ещё очень сильны были отголоски старых традиций, особенно на бытовом уровне. Знатные князья и бояре зачастую, помимо водимой, то есть – законной, жены брали к себе дом ещё и наложниц, особенно когда с возрастом их супруги начинали увядать.

Это считалось в порядке вещей, более того – даже дети, рождённые наложницами, считались вполне законными и имели все те же права, что и дети основной супруги. Служители нового культа, как могли, боролись с этими пережитками идолопоклонства, но вековые традиции были чрезвычайно живучи.

Княгиня порывисто встала навстречу супругу, отложив в сторону рукоделие, за котором коротала время.

- Не ждала тебя сегодня, свет мой, - воскликнула она, заключая его в объятья, - Вы же думали остаться на ночь в лесу. Али что случилось худое?

- Случилось, милая, - отвечал Святослав, нежно обнимая супругу за плечи, - Пришлось срочно возвернуться. Ну а худое иль доброе, то время покажет.

- Что такое? – спросила Прасковья, поднимая на супруга свои бездонные, словно синий омут красивые глаза.

- Отец мой помер, - коротко ответил князь, - Севолод теперь объявил себя Каганом.

- Вот как, неужто!? Что же теперь будет? – в голосе супруги послышалось беспокойство, - Как нам тепереча дальше жить?

- Да, пока ничего особенного, - как можно небрежнее отвечал Станислав, - Станем жить по-прежнему. Что изменится то? Был отец на престоле, теперь брат сядет. Нам то что до этого? Как жили, так и будем жить. Дань Святограду платить, да Кагана славить. А кто в стольном граде сидит – не всё ли равно?

- Ну славно, коли так, - немного успокоилась княгиня, - А то сердечко как-то екнуло не к добру.

- Не волнуйся, Параша, всё у нас будет ладно.

- Дай-то Святой Дух. На тебя вся надежда, господин ты наш.

- А сыны то наши какими молодцами себя на сегодняшней охоте показали! - Святослав решил сменить тему, - Так кабана ловко завалили, что аж бывалые ловчие подивились. Добрые подрастают воины.

- Всё благодаря тебе, свет очей моих. Ты сынов наших наставляешь. Уже поди взрослые совсем стали. Скоро и о женитьбе подумать можно будет.

- Да будущее нашего рода крепко и это радует, не угаснет он, а разрастётся словно могучий дуб. Вот тогда и удел свой расширим, соседей подчиним. Надо же, со временем, сынам моим свои уделы иметь.

- Только бы со Святоградом в дружбе быть. Чтоб беды не случилось.

- Об том не кручинься. Но это не бабское дело. То моя забота, - жестко сказал князь, - Ну а теперь ложись, душа моя, поздно уже, не жди меня. Посмотрю, как там охотничьи трофеи поделили. Дела все справлю и к тебе вернусь.

С этими словами, князь, поцеловав супруну, вышел из ложницы и направился на красное крыльцо. Княжичи во дворе разбирали охотничье снаряжение, а ловчие разделывали остатки добычи, перед тем как отдать их на поварню для княжеского стола. Слышен был их смех и хвастливая охотничья бравада перед молодыми дворовыми девками, присланными тиуном с поварни за продуктами. Каждый старался именно себе приписать главную заслугу в удачной охоте и княжеское благоволение.

Понаблюдав за этой картиной ещё несколько минут, Станислав направился в гридницу и буквально столкнулся с Выкшей. Боярин потоптался в просторной прихожей перед гридницей, размышляя как бы лучше выполнить приказ князя.

- Ну что, придумали чего? – тихо спросил его князь.

- Думали, княже, да пока ничего придумать не смогли, - виновато ответил он.

- Ну так кликни Шеремета. Он зело хитёр и изворотлив. Ему я верю. Но более никому не доверяй. Две головы хорошо, а три – ещё лучше. Глядишь чего-нибудь и надумаете. Да смотри более никого не посвящай в сии планы. Уразумел, боярин?

- Уразумел, светлый княже, тотчас же сыщу его.

- Меня известите в любое время, - строго приказал Станислав.

- Ясно, господин мой, - поклонился Выкша и отправился исполнять княжеский приказ.

* * * * *

Погожая летняя ночь заботливо укрывала своим тёмным покрывалом спящий город. Погода стояла ясная и потому небо было звёздное. Яркие светящиеся точки щедро рассыпались по бескрайнему чёрному полю, разгоняя своим мягким сиянием ночную тьму. Было так светло, что по городским улицам можно было свободно ходить