Так почему же ей так грустно? Она снова новобрачная. Ей следует петь и веселиться, по крайней мере, пребывать постоянно в отличном расположении духа.

Она заглянула в свой тайничок и взяла щепотку кокаина. Кто вообще такой Ленни Голден? И зачем она вышла за него? Чтобы позлить Флэша? Глупо связывать себя по такой причине.

Боже! Что она наделала! Ленни производит приятное впечатление, он привлекателен и очень хорош в постели, но приятные парни никогда по-настоящему не притягивали ее.

Она совершила еще одну ошибку. Через несколько недель, после круиза, она прикажет своим адвокатам исправить дело. Ничего страшного. Еще раз придется откупиться. Она может себе это позволить. Должны же быть хоть какие-то преимущества у богатства.

Лаки собиралась взять в круиз только спортивные вещи, но Димитрий сообщил ей, причем практически в последний момент, что каждый вечер обеды будут происходить в торжественной обстановке.

– Как, переодеваться к обеду?! – с удивлением переспросила она.

– Такова традиция, – ответил он.

– А кто ее установил?

– Я.

Она попыталась найти хоть малейший признак улыбки на его словно высеченном из камня лице. Не нашла. Теперь, став его женой, Лаки поняла, что совсем его не знает. За восемнадцать месяцев их знакомства они не так уж много времени провели вместе – в основном относительно короткие встречи на его острове, где они были одни и свободны от всех забот. Теперь перед ней представал новый Димитрий – чопорный человек с устоявшимися вкусами и старомодными взглядами. Она не чувствовала уверенности в том, что ей приятен этот новый Димитрий. В чем она не сомневалась, так это в том, что ей следовало бы не менять их прежних отношений. И зачем только она уступила давлению с его стороны?

Сделка в Атлантик-Сити близилась к завершению, и Лаки радовалась как дитя. Но приближающийся круиз пугал ее. Она надеялась, что ей удастся найти тихий уголок и потеряться.

Димитрий решил на сей раз отправиться к южным берегам Франции. Конечно, он никому не объяснил, и Лаки в первую очередь, что такой маршрут им избран для удобства Франчески – в Монте-Карло устраивали парадный обед в ее честь, и она не хотела пропускать торжество.

Они вылетели в Париж из Нью-Йорка на «Конкорде», а оттуда частный самолет доставил их в Ниццу. Там их встретил «роллc-poйc», с шофером, который и отвез их на «Гpeка», как Димитрий скромно назвал свою яхту.

Роберто хорошо перенес путешествие. Он рос на редкость подвижным, веселым мальчуганом. Ничто, казалось, не могло его огорчить, и Лаки очень радовалась, что ей повезло с няней. Чичи была хорошенькой двадцатилетней негритянкой. Ее крупных белых зубов хватило бы на двоих. Улыбка не сходила с лица Чичи, а волосы она заплетала в множество мелких косичек. Лаки отыскала ее за шесть недель до рождения Роберто, когда та работала официанткой в какой-то забегаловке.

– Я так вам завидую! – воскликнула улыбчивая девушка, оглядывая огромный живот Лаки, подавая ей запрещенную жареную картошку, молочный коктейль и большой сочный гамбургер. – Я так люблю маленьких детей. Дома, на Ямайке, у меня шесть младших братьев и сестер, а здесь я безумно скучаю по малышам.

Они разговорились, и Лаки не успела оглянуться, как предложила ей работу, которую Чичи немедленно приняла.

Димитрий высказал неудовольствие. Он хотел, чтобы за его сыном присматривала вышколенная английская няня, а не какая-то неопытная официантка с Ямайки. Но Лаки всегда и во всем следовала своей интуиции, и скоро стало ясно, что Чичи – просто находка. Она любила Роберто почти так же сильно, как и они.

Лаки впервые увидела «Грека». Он оказался огромным. Она знала, что столкнется с роскошью, но его кричащее богатство превзошло все ожидания. Белый дворец ста метров в длину, с полной командой; восемь великолепных кают, отделанных под руководством восьми различных знаменитых дизайнеров; кинозал в стиле «Арт Деко» со стенами, обитыми черным шелком, и оборудованный по последнему слову техники для показа видеокассет или самых новых фильмов; бело-золотой мозаичный бассейн; несколько палуб и прочие места для отдыха и развлечений.

Капитан приветствовал их на борту. Им оказался розовощекий англичанин с усами, как руль велосипеда, и наигранно жизнерадостный. Его жена, женщина с лошадиным лицом и пергаментной кожей, стояла рядом с ним. Она заведовала кухней. Оба проработали у Димитрия уже пятнадцать лет и встретили Лаки с плохо скрытым подозрением. Капитан и миссис Пратт имели весьма своеобразное представление о бухгалтерском учете и отнюдь не желали, чтобы новая жена босса вмешивалась в их дела.

– Все ли гости прибыли? – прогремел Димитрий.

– Нет еще, мистер Станислопулос, – ответил капитан Пратт, отдавая честь. – Но у нас все готово.

Его плоские глаза раздели Лаки, пока он пожимал руку и говорил, как все онирады, что босс наконец нашел себе жену.

«Да уж конечно», – подумала Лаки. Она с первого взгляда поняла, что капитан с супругой запускают руки в хозяйский карман. Годы руководства отелем в Лас-Вегасе научили ее хорошо разбираться в человеческой натуре. Жуликов и проходимцев она чуяла за версту. Лаки автоматически улыбнулась. Как хорошо она научилась разыгрывать из себя светскую даму! Оставалось надеяться, что ей удастся продержаться таким образом весь круиз. А потом она «сделает ноги». Атлантик-Сити звал.

Димитрий взял ее под руку и проводил до их каюты. Ее взгляду предстало очень строгое помещение, выдержанное в темно-коричневых и земляных тонах. Королевских размеров кровать, увенчанная обитой кожей спинкой, рядом тумбочки, отделанные кожей и медью. Кожа покрывала и стены. На одной стене висел портрет обнаженной женщины.

– Пикассо, – подсказал Димитрий, перехватив ее взгляд.

Она перешла в ванную. Зернистый мрамор. Все холодное и безликое.

– Ну? – спросил он. – Как тебе здесь нравится?

– Она очень сурова, – ответила Лаки.

– Наверное, ты хочешь сказать, строгая. Эскизы для нее сделал три года назад один из лучших итальянских дизайнеров.

– И все равно суровая. Я бы предпочла что-нибудь более умиротворяющее, – она еще раз огляделась. – А где книги? Журналы? И самое важное – где музыка?

– Какая музыка? – недовольно переспросил он. Димитрию еще предстояло узнать о ее страстной привязанности к музыке в стиле «соул». Без стереомагнитофона она чувствовала себя не в своей тарелке. Как можно задумать спальню без классной звуковой системы?

Роберто и Чичи досталось явно более веселое помещение. Его первоначально предназначали для Бриджит и ее няни. Стены покрывали изображения животных, на потолке было нарисовано небо и солнце, ванная выдержана в солнечных желтых тонах. Лаки сразу поняла, что тут она станет проводить гораздо больше времени, чем в аскетических чертогах Димитрия.

– О Боже! – восклицала Франческа Ферн. – Осторожнее с моими вещами, недотепы!