Есть идея получше. Нам не обязательно воровать реактор или снимать его с трупа. Можно просто посмотреть, как он устроен.

Маша запрокинула голову и рассмеялась:

— Слушай, я ценю храбрость, но это — уже реальное сумасшествие. Как ты собрался всё провернуть? Тайком подкрасться и открыть бак? Если бы големы были такими олухами, Компания не принудила бы платить дань всех нас.

— Сам я никуда красться не буду. Лишь вежливо попрошу того, кто может это сделать. Скажи, как часто с вас собирают кристаллы?

— Раз в неделю.

— А как это обычно происходит?

— Да ты уже видел. Как тогда, при открытии врат. Только вместо Мерлина прилетает рядовой чиновник. Все взвешивает, описывает, заполняет бумаги — и двигает дальше.

— А кто еще на борту, помимо сборщика и охраны?

— Ну… Еще экипаж. И колдуны, что обслуживают артефакты. Они величают себя техномантами.

— Следующий вопрос немного странный, но очень важный. Среди них встречаются женщины?

Мария сразу обо всем догадалась и презрительно фыркнула:

— Ты что, хочешь охмурить одну и заставить рассказать о ректоре? Это полный бред, тебя поймают, запытают до смерти, да и горожанам достанется. Не хватало нам еще здесь инквизиции.

— У АТК есть инквизиция?

Что, блин, еще за вархаммер? Силовая броня есть, Адептус Техномагикус — тоже, еще и Ордо Еретикус в довесок?

— Официально эта свора называется Службой Безопасности. Но методы у них хуже, чем у Торквемады. А когда ты ляпнешь хоть слово о реакторе, тут же начнется внешнее расследование. В ходе которого многие погибнут в застенках, а еще больше сойдет с ума от невыносимых страданий. Твой план — самоубийство, я не собираюсь на него подписываться.

— Твой отец и перед абордажем так считал.

— Это — другое. Да и к тому же, ты никак не тянешь на ловеласа, перед которым не устоит ни одна женщина. Да еще и выдаст сверху корпоративную тайну. Ты вообще знаешь, из кого делают големов? В первую очередь, из предателей. Так что — нет. И думать забудь. Я не верю в твое волшебное обаяние, что превращает девушек в безропотных зомби-рабынь. Ничего личного.

— Но я могу…

— Тогда докажи, — Мария спрыгнула с бухты и развела руки. — Давай, влюби меня в себя. Или хотя бы убавь страстное желание настучать по твоей глупой голове.

На собеседницу действует временный эффект: «Сомнение»

Прирост очков отношений снижен втрое

Эффект будет снят после пробуждения

Опять какой-то дебафф по ходу повествования. Но, впрочем, весьма логичный — если человек знает тайну трюка, фокусник уже не сможет его удивить. Если не верит в паранормальную чепуху, экстрасенсу или медиуму будет крайне сложно убедить его в обратном.

Здесь — то же самое. Когда девушка напряжена и видит во всем подвох, вряд ли пара удачных комплиментов повысит уровень с Подозрения до Страсти.

Однако в моем прямом распоряжении есть кое-кто, почти доведенный до предела. И который (вернее, которая) вполне сгодится для наглядной демонстрации эромагических сил.

— Обожди минутку.

Маша кивнула и скрестила руки на груди. Я же вышел на пристань и кликнул лениво прогуливающегося стражника:

— Эй, служивый!

— О! — мужичок закинул «мосинку» на плечо и расплылся в довольной улыбке. — Это же вы — тот барин, что угнали у соседей лодку. Чем могу помочь?

— Будь так добр — кликни Беляну к нам в док. Пусть принесет еды побольше — и вина. Да поскорее.

— Есть, ваше благородие! — охранник взял под козырек, крутанулся на пятке и бодро зашагал к княжьим хоромам.

— Пожрать — это хорошая идея, — кивнула блондинка. — Но я все еще не воспылала к тебе трепетными чувствами.

— Не спеши, — и тут же с досады хлопнул себя по лбу. — Черт, забыл кое-что важное. Ателье и магазины еще работают?

— После сегодняшнего обстрела? Шутишь, что ли? Да и стемнело почти.

— Тогда у меня к тебе еще более странная и нескромная просьба.

— Мне все чаще кажется, что ничего другого я уже не услышу, — она картинно закатила очи.

— У тебя есть красное или черное платье?

— Нет, конечно! Это же цвета Игнатовых и Полянских.

— Хм… — потер подбородок, стараясь подобрать наиболее правильные слова. — Тогда придется пойти по сложному пути. А кружевное белье?

Мария вперилась в меня ледяным взором, еще более суровым из-за пронзительных льдисто-голубых глаз. Я заранее приготовился к лещу, а то и к зуботычине, но после продолжительной паузы блондинка запрокинула голову и захохотала в голос:

— Ты всерьез веришь в эту шаманскую чепуху? Что если напоить человека отваром из ношеных трусов, то это его приворожит? Но ведь тогда твои трусы нужны, а не мои. Себя я и без всяких отваров люблю.

— Нет. Ничего варить не придется. И трусы нужны свежие. В подарок.

— Кому? Белке, что ли? — и все же ума и смекалистости красотке не занимать. — Да она и за меньшее подол задерет. Такое себе доказательство.

— Тебе жалко трусов, что ли? — всплеснул руками, теряя терпение. — Завтра жалование дадут — я тебе вагон куплю. На кону судьба острова и двух миров, а ты зажилила белье. Каково тебе потом будет, когда осознаешь, что могла спасти нас всех, просто дав мне пару комплектов?

— Уже пару? — возмутилась морячка. — А вторые зачем — на добрую память? Тебе — не дам. Не заслужил.

— Нет. Оба — Белке. Она тебе вернет потом, не беспокойся.

— Еще чего. Мне лобковых вшей не надо, спасибо.

— Ладно, — сжал кулаки. — Просто дай их мне. С лифчиками и чулками. И на всякий случай — какую-нибудь цацку. Колечко золотое или цепь.

—