— А что это даст? Я своих решений не меняю!

— Ну, мы пока вам замену подыщем.

— Юра Ветров прекрасно подготовлен, я думаю, он меня заменит.

— Ну, вот и чудненько, займитесь Ветровым. За месяц подготовьте его как заведующего отделения. Договорились?

— Хорошо, месяц отрабатываю, готовлю Ветрова, и все, — согласился я, немного подумав. — Только, Семен Семенович, никаких подвохов, чтобы тридцать первое августа две тысячи пятого года было моим последним рабочим днем в больнице!

— Разумеется, — улыбнулся Лившиц, пожимая мне руку.

— Да, и надеюсь, расчет в тот же день получу? Без проволочек?

— Ну, я постараюсь, пока Тихий в отпуске, и я за него, сделаю все наилучшим образом, но и вы не подведите!

Расстались мы с начмедом не то чтобы друзьями, но и не врагами, а это обнадеживало.

Честно говоря, я давно подумывал о новом месте работы. В мае я ездил сдавать на первую квалификационную категорию в областной центр и встретился там с Ермаковым. Он и предложил мне место в отделении абдоминальной хирургии областной больницы. Один парень защитил кандидатскую диссертацию и уезжал в Москву, на его месте Леонтий Михайлович видел меня.

Долго меня уговаривать не пришлось, я понимал, что в ЦРБ мне больше ничего не светит. Мне хотелось профессионального роста, а в районе существовал определенный рубеж, за который я, по многим причинам, зайти не мог. Да и, честно сказать, мне хотелось защитить кандидатскую диссертацию. Материал был собран, а каждый раз отпрашиваться и выкраивать время на поездку к научному руководителю было крайне неудобно.

В общем, последний конфликт с главным врачом был мне только на руку.

Переговорив с Лившицем, я вышел из кабинета и посмотрел на окружающий мир уже другими глазами. Еще утром я шел на работу и думал, что вот уже больше десяти лет каждый день хожу одной и той же дорогой, а ничего в моей жизни не меняется. Я никак не решался что-то изменить. А поговорил — и стало легче, будто сделал первый шаг к новой жизни. Настроение улучшилось, и ничто уже не могло его омрачить.

По дороге в отделение меня перехватила постовая медсестра, та самая Людочка:

— Дмитрий Андреевич, а мы вас везде ищем!

— Что случилось?

— Ой, пойдемте скорее, там такое!

— Да что такое? Ты толком можешь рассказать?

— Там раненого кавказца привезли, а с ним еще человек тридцать, все кричат, орут! Главный их пообещал всех на тот свет отправить, если срочно помощь не окажут! Ужас!

— А где все доктора?

— Брыу с Ветровым в операционной, грыжу плановую оперируют.

— А Саныч где?

— А Саныч хотел с ними поговорить, они сказали, что ему уши отрежут, он куда-то и спрятался!

— А в милицию звонили?

— Да куда там, все поразбежались, попрятались, кто звонить будет! Они еще в операционную хотели вломиться, но их анестезиолог не пустил. Ой, что будет!

— Не причитай раньше времени, — изрек я и вышел из общего коридора, соединявшего наш корпус с административным, в хирургическое отделение.

Весь холл и коридор был заполнен небритыми людьми, с характерными чертами лица, большинство одето в дорогие спортивные костюмы, они громко разговаривали на незнакомом языке.

— Так, а что вы тут разорались? — начал я, помня, что лучший метод защиты — это нападение.

— А ты кто такой? — удивился пожилой мужчина с коротко стриженной седой бородой, и сделал знак остальным, чтоб замолчали.

На меня уставились изумленные горные мужчины.

— Я заведующий этого отделения! А вы кто и почему без халатов ворвались в отделение и распугали всех больных? В чем дело?

— Э, не шуми, а! Мы родственника привезли, у него ранение в бок, ножом! А тут никого нет!

— Все выйдите отсюда, останетесь только вы и расскажите толком, что произошло.

— Э, слушай, ему плохо, да! Надо оперировать! — продолжал настаивать бородатый.

— Послушай, дядя! — вспылил я, не обращая внимания на остальных. — Ты что, русского языка не понимаешь? Операционная занята, там ребенка в данный момент оперируют, мне что, его снять со стола и твоего родственника уложить?

— А что, всего одна операционная? — не унимался бородатый.

— Одна! Давай, пусть твои люди выйдут. Я осмотрю раненого.

Авторитет что-то крикнул, и парни, напирая друг на друга, бросились к выходу. Они явно хотели поговорить со мной по-свойски.

— Тебя как звать? — спросил я раненого парня, лежавшего на каталке.

— Ахмед, — скривившись, ответил пострадавший.

— Ты откуда?

— Из Дагестана.

— А здесь что забыл?

— Работаю.

— Ясно. Задери рубаху, — попросил я и осмотрел рану.

Раневой канал начинался по лопаточной линии слева, в проекции почки, шел сверху вниз, спереди назад, и пропадал глубоко в тканях.

— Нож длинный был?

— Не видел, сзади ударили.

— Длинный! — сказал бородатый. — Мы нож нашли, вот такой! — И он показал руками размер ножа. — Ну что, жить будет?

— Будет, но нужна операция! Давайте так договоримся: вы нам не мешаете. Сейчас закончат оперировать мальчика, и сразу берем твоего парня. Но чтоб никто из ваших не ходил здесь и не пугал персонал и больных.

— Хорошо! Ты будешь оперировать?

— Я, только пугать меня не надо. А то руки начнут трястись и чего-нибудь не так сделаю, тебе это надо?

— Нет! Пугать никто не будет, я обещаю! Но прошу, сделай все хорошо!

— Сделаю как себе!

— Вай, хорошо!

Я прошел в операционную, толкнул дверь плечом — оп-па, закрылись изнутри на швабру.

— Эй, в осаде, открывайте, это я!

— Ой, Дмитрий Андреевич! — выглянула испуганная санитарка. — А мы закрылись, а то эти хотели прямо сюда забежать!

— Знаю! Пока ситуация под контролем. Когда закончите?

— Дмитрий Андреевич, заканчиваем! Пару швов осталось наложить! — бодро доложил Ветров.

— Ну как там джигиты? Как ты с ними совладал? — поинтересовался Иван.

— Да как-то договорились. Если спасем Ахмеда, то будет все отлично, а если нет, то не знаю!

— Дмитрий Андреевич, надо спасти, — испуганно прошептала операционная сестра. — А то нам всем не поздоровится. Вон их сколько, всю больницу окружили!

— А что, милиция не едет? — спросила санитарка. — Их давно уже вызвали.