— Полагаю, это было лишь вопросом времени, — буркнула я.

— Напрасно ты так считаешь, — он еще теснее прижал к себе, несмотря на сопротивление. — С тех пор как в моей жизни появилась одна маленькая вредная феечка, на других женщин я даже не смотрю.

— Верится с трудом! — язвительно сказала. — Женщины на тебя сами вешаются. Я не раз эту картину наблюдала.

— Ревнуешь? — довольно протянул Рени.

— Не льсти себе! — фыркнула я, но получилось неубедительно. — Так ты расскажешь, как подобрался к ней?

— Ну, хорошо, — неохотно произнес он. — Хотя подозреваю, после этого несколько упаду в твоих глазах.

— Да неужели? — я заинтересованно навострила уши.

— Я довольно долго следил за домом Патрисией, чтобы понять, куда она обычно выезжает. Делает она это, конечно, нечасто, но раз в неделю посещает банк и свою торговую контору. Иногда может еще и по лавкам прошвырнуться, хотя подобное желание возникает у нее редко. Насколько я понял из наблюдений, никаких шашней с мужчинами она не водит. Блюдет свою репутацию.

— Ага, я заметила! — не удержалась от сарказма.

Рени лишь усмехнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, я приложил все усилия, чтобы произвести на нее впечатление.

Смерив его недовольным взглядом, я потребовала продолжения рассказа.

— Итак, я подстроил с помощью одного из своих ребят попытку ограбления, когда она вышла из банка. Калеб выхватил у нее сумочку с деньгами и побежал по улице. Охранник и кучер даже опомниться не успели. Уже не говоря о том, чтобы догнать. Тут подоспел я. Перехватил Калеба. Мы с ним разыграли небольшую драку, во время которой он якобы вырвался, оставив у меня сумочку. Ее я торжественно вернул хозяйке. Ну, и дал понять, что такой красивой женщине не стоит гулять по улице без хорошего телохранителя. Еще кое-чего наговорил.

— О том, как охмурял Патрисию, можешь не рассказывать, — сухо проговорила я. — Я знаю, что язык у тебя подвешен хорошо! В общем, после этого она тебя наняла в качестве телохранителя, так?

— Верно. А вот насчет подвешенного языка это сейчас что было? — хмыкнул Рени. — Вроде и комплимент сказала, но тон обидный.

— Закрыли тему.

Он только закатил глаза.

— Закрыли так закрыли. Давай лучше подумаем, что дальше делать. Артефакт я так и не нашел, хотя искал и в кабинете, и в спальне хозяйки, и везде, где он теоретически мог быть. Даже пару тайников нашел. В одном драгоценности и деньги лежат, в другом — какие-то бумаги. Подозреваю, тоже с мэром связанные. Но артефакта не было точно. Полагаю, он спрятан где-то в надежном месте, куда Патрисия и не подумает залезть, пока совсем уж не приспичит.

Тут он осекся, и в его глазах вспыхнули яркие огоньки.

— Похоже, я придумал, как нам заставить ее саму указать нам место этого тайника!

— И как же? — я тоже подалась вперед, из-за чего наши лица оказались совсем близко.

Зрачки Рени расширились, и он не удержался от того, чтобы потянуться ко мне губами.

— Прекрати сейчас же! — я поспешно отпрянула. — Мы, между прочим, важные дела обсуждаем! — и почему собственный голос стал таким хриплым?

Вот ведь феникс проклятый! Действует на меня, как какое-то дурманящее средство!

— Ну, хорошо. Но когда покончим с делами… — он многозначительно ухмыльнулся.

— И не мечтай! — я гордо вскинула голову.

— Жестокая феечка, — хмыкнул он и щелкнул меня по носу, из-за чего я возмущенно засопела.

— Так что ты придумал? — в нетерпении спросила.

— Скажи, ты ведь умеешь делать свой огонь безопасным для окружающих?

— Умею.

Вспомнила, с каким трудом этому училась и сколько всего сожгла вокруг себя, пока поняла, как контролировать воздействие огненной магии на окружающие предметы.

— Отлично. Поскольку мы не имеем права причинять вред местным, — напомнил Рени. — Но надеюсь, видимость сильного пожара ты создать сможешь?

— Вполне, — подумав, сказала. — Но какое это имеет… — тут я осеклась, наконец, поняв его идею. — Ты хочешь, чтобы она сама кинулась к тайнику и попыталась спасти самое ценное?

— Именно так.

— Но что если она полезет спасать только деньги, документы и драгоценности?

— Не думаю. Уже говорил тебе, насколько Патрисия предана отцу. Расстраивать его она не пожелает. И в первую очередь захочет спасти то, что для него важно. Доверенную ей вещь. Даже если я не прав, рискнуть все равно стоит. Иначе нам тут придется торчать до посинения. А там, глядишь, и другие участники потянут за эту ниточку и начнут нам всячески мешать.

— Ты прав. Можно попробовать, — кивнула я. — Теперь осталось придумать, как мне задержаться здесь на ночь.

— Только не нужно набиваться в спальню Говарда, — хмыкнул Рени. — А то я даже скрывать не буду, в отличие от тебя, насколько ревнивый!

Я даже покраснела при мысли о том, что пришлось бы использовать этот вариант.

— Сразу понятно, в каком направлении ты думаешь, — иронично сказала. — Я, в отличие от тебя, не такая испорченная. Так что просто скажусь больной и попрошу Мэри приютить меня на ночь в своей комнате, чтобы не пришлось идти домой.

— Мне нравится твой вариант, — ухмыльнулся феникс. — К Мэри я ревновать не буду. Хотя…

— Маруан, ты точно извращенец! — с возмущением воскликнула я, поняв, куда он клонит.

Он весело рассмеялся. Потом не удержался все же от того, чтобы не прильнуть к моим губам. И не отпускал, зараза такая, пока я сама не обмякла в его объятиях и не стала отвечать. Только потом спустил с колен и милостиво разрешил уйти, довольно глядя на мою невменяемую физиономию и опухшие от его поцелуев губы. Выскочила я из его комнаты как ужаленная, кляня на чем свет стоит всех фениксов вместе взятых.

* * *

Я посмотрела на Мэри, спящую на тюфяке у противоположной стены. Мне, как болезной, эта добрая девушка уступила свою кровать. Неловко, конечно, было таким образом пользоваться ее расположением, но выбора нет. Да и ничего плохого ни с кем из обитателей дома не случится. Пожар будет липовый. Я подобралась к Мэри и запустила в нее целительским плетением, делая сон более глубоким. Она даже не проснется, пока все не закончится, так что и испугаться не успеет.