— Хорошо, — неуверенно сказала, хоть и чувствовала, что это плохая идея.

Но резонной причины отказать не нашла. К тому же облик Кэти я проносила достаточно долго, чтобы в любой момент без труда его опять принять. Он прочно закрепился в памяти. Поэтому все же вернула себе свой и настороженно посмотрела на Рени.

— Доволен теперь?

Он каким-то плавным кошачьим движением отлепился от двери и двинулся ко мне, заставляя напрячься. Потом одним рывком вытащил меня из кресла и прижал к себе, заключая в крепкие объятия. Спрятал лицо в моих волосах и на некоторое время застыл так, поглаживая мою спину.

Чувствуя, как сердце колотится все сильнее, а ноги начинают обмякать, я попыталась отстранить его от себя. Впрочем, накатившая слабость мало способствовала этому. Да и сопротивление было бесполезно. Ренард гораздо сильнее физически.

Когда я перестала трепыхаться, он чуть ослабил хватку, потом приподнял мой подбородок и жадно прильнул к губам.

Ох! Что же ты со мной делаешь, проклятый пернатый?! Мир вокруг закружился, а мне самой пришлось судорожно ухватиться за талию Рени, чтобы устоять на ногах, которые отказали окончательно.

Наконец, спустя несколько минут, во время которых я вообще позабыла о том, где и зачем нахожусь, он отлепился от моих губ. Потом сам сел в кресло и усадил меня к себе на колени. Промурлыкал в ухо, обдавая горячим дыханием и вызывая новую порцию мурашек по телу:

— Вот теперь доволен!

Я попыталась слезть с его колен, возмущенно глядя в улыбающееся лицо феникса, но он не позволил.

— Думаю, тебе тут будет гораздо удобнее. А мне приятнее.

— Ты нахал, Рени! — вздохнула я, все-таки сдаваясь.

Хотя чем больше находилась в таком двусмысленном положении, тем сильнее ловила себя на мысли, что мне тут очень уютно. И на самом деле высвобождаться и отстраняться от феникса совершенно не хочется.

— Рассказывай! — постаравшись придать голосу достаточно строгости, потребовала я. — Как ты умудрился обойти всех нас?

— Может, не будем так сразу о делах? — он чуть куснул меня за мочку уха, вызывая жаркую волну по телу.

Я возмущенно уперлась кулачками о его грудь.

— Ты обещал!

— Прямо веревки из меня вьешь! — театрально вздохнул Рени.

Кто еще из кого веревки вьет? — невесело подумала, но оставила свои мысли при себе.

— Если не забыл, мы тут вообще-то о деле собирались говорить, — хмуро напомнила.

— Ну ладно, не злись, — он обезоруживающе улыбнулся, а я поймала себя на том, что даже разозлиться на него по-настоящему не получается. И только тихонько вздохнула.

Рени, к счастью, не стал дальше издеваться и начал рассказывать то, что меня интересовало. Я же поневоле проникалась к нему уважением и поражалась тому, как сама не додумалась до такого очевидного хода. Впрочем, утешало то, что не только я, а и другие участники команд.

— Первым делом я обратился к попрошайкам на рынке, — начал свой рассказ Рени. — За несколько медяшек попросил рассказать, у кого в городе можно получить различного рода информацию. Меня направили к одному старику, который обычно просит подаяние у храма. Когда он узнал, какого рода информация мне нужна, запросил два золотых. Позже мы с ним встретились и старик рассказал обо всех грязных слухах и сплетнях, которые ходят про мэра. В том числе и про давнюю историю с его дочерью. Мэром, собственно, Эжен Тюльри тогда еще не был. Пронырливый приказчик, который вскружил голову дочери влиятельного банкира. Это уже после их свадьбы отец девушки стал всячески продвигать зятя. А до этого Эжен водил шашни с другой красоткой. Из родного поселения, которое покинул в поисках лучшей доли. Вроде как и жениться обещал. А в итоге совратил невинную девицу и сбежал. Так вот, та красотка забеременела и вознамерилась испортить жизнь несостоявшемуся женишку. Решила подкинуть ему ребенка, еще и ославить перед горожанами Найра, как редкостного мерзавца. Так что рядом со свертком с младенцем оставила письмо, в котором рассказала всю историю. Нашла ребенка одна из служанок. Еще и письмецо прочитала. Только у нее хватило ума пойти с этим к хозяину, а не хозяйке. Позже ей щедро заплатили за молчание и даже помогли удачно выйти замуж. Мэр же обставил все так, словно ему просто подкинули какую-то бедную сиротку.

— А откуда старик-попрошайка может о таком знать? — поразилась я.

— Так ведь раньше он служил в городской страже. Был неплохим дознавателем. Уже потом спился и закончил на улице. Но слушать и выведывать важные сведения вошло у него в привычку. Так что неплохо на этом подрабатывает. И неужели ты считаешь, что та служанка никому ни полсловом не обмолвилась?

— Сильно сомневаюсь.

— Вот-вот. Так что слухи все равно по городу распространились. Разумеется, доказательств никаких не было. То письмецо Эжен давно уничтожил. А что сделал с матерью ребенка, тоже большой вопрос. Заткнуть же злые языки такой влиятельный человек мог без труда. Особенно после того, как стал сначала заместителем мэра, а потом и сам получил тот же пост. Так вот, дочь свою он тоже придумал, как использовать в своих целях. Увидев, что она выросла довольно привлекательной, свел ее с Милноном — богатейшим человеком в Найре. Ну, и, разумеется, сам получил от этого немалые преференции. Для всех ведь он заменил Патрисии отца. И отношения старался поддерживать теплые.

— А она вообще знает, кем он ей приходится на самом деле?

— Этот вопрос мы с ней не обсуждали. Сама понимаешь, опасно, — покачал головой Рени. — Но думаю, все она знает. Или догадывается.

— А куда же подевался муж Патрисии? — спросила я.

— Несчастный случай во время деловой поездки. Якобы. Опять же, злые языки поговаривают, что и к этому приложил руку мэр. Чтобы уж наверняка получить доступ к капиталам Милнона через Патрисию. Она же очень предана отцу. Я видел, каким становится у нее взгляд, когда речь заходит о нем. Как у верного пса, который ждет не дождется нового прихода хозяина. Так что если кому-то мэр и доверил хранение ценного артефакта, то скорее всего, именно ей. Да и тут его станут искать далеко не в первую очередь.

— Резонно, — задумчиво проговорила. — А как тебе удалось так близко подобраться к Патрисии? Насколько я слышала, она живет чуть ли не затворницей.

Рени усмехнулся и пробежал пальцами по моей спине, заставляя невольно прогнуться.

— Может, уже спустишь с колен? — хмуро спросила. — Хватит меня лапать!

— Милая моя, я еще даже не начинал, — бархатным голосом промурлыкал в самое ухо Рени.

Вот же гад! Стиснув зубы, я окинула его недобрым взглядом и заметила:

— Ты не ответил на вопрос. Нет, я, конечно, догадываюсь, каким именно способом ты мог к ней подобраться, но хотелось бы знать точнее.

— Если это попытка узнать, не спал ли я с ней, — лукаво проговорил Маруан, — то могу тебя заверить: нет. Хотя я полагал, что из нашего разговора в кабинете Патрисии ты могла бы об этом и сама догадаться.