полдень я провел пресс-конференцию, на которой публично подтвердил нашу прежде неофициальную позицию:

«Соединенные Штаты не одобряют и не одобрят отправку совместных советско-американских вооруженных сил на Ближний Восток. Соединенные Штаты считают, что на Ближнем Востоке, прежде всего, необходимо определение фактов, определение линий границ и определение того, кто стреляет, с тем чтобы Совет Безопасности мог принять соответствующие меры. Немыслимо, чтобы вооруженные силы великих держав были введены в каком-то количестве, необходимом для того, чтобы одолеть обоих участников. Невозможно представить, чтобы мы перенесли соперничество великих держав на Ближний Восток или, как вариант, чтобы мы навязали военный кондоминиум Соединенными Штатами и Советским Союзом. Соединенные Штаты еще более противодействуют одностороннему введению какой-либо великой державой – особенно любой ядерной державой – вооруженных сил на Ближнем Востоке, под каким бы предлогом эти силы ни вводились».

Объявление о состоянии тревоги сразу же провалилось в болото цинизма, порожденного Уотергейтом. Были заданы два вида вопросов: были ли действия СССР вызваны нашими внутренними спорами, и, наоборот, не спровоцировали ли мы кризис по причинам внутренней, а не внешней политики – действительно ли, как прозвучало в нелепом вопросе одного журналиста, наши действия были «рациональными». Вопрос о советских мотивах дал мне возможность подчеркнуть мой уотергейтский кошмар: «Нельзя пережить кризис власти в обществе в течение нескольких месяцев, не заплатив какую-то цену где-то в другом месте по ходу дела».

Вопросы о мотивах Америки показали, насколько узкими были наши возможности для проведения политики. Если бы мы поощряли конфронтацию, следуя совету фанатиков, выступающих против разрядки, нас почти наверняка подорвали бы одержимые Уотергейтом, которые рассматривали бы каждый вызов Советскому Союзу как маневр, с помощью которого их ненавистная жертва – Никсон – пыталась спастись. Чтобы расширить пространство для маневрирования, я довольно гневно ответил:

«Мы пытаемся проводить внешнюю политику Соединенных Штатов с учетом того, чем мы обязаны не только избирателям, но и будущим поколениям. И это симптом того, что происходит с нашей страной, что можно даже предположить, что Соединенные Штаты будут объявлять о введении тревоги для своих вооруженных сил по внутренним причинам».

А в ответ на другой вопрос сказал:

«Мы пытаемся сохранить мир в очень сложных обстоятельствах. Вам, дамы и господа, решать, не настал ли момент попытаться вызвать кризис доверия и в области внешней политики…

Должна быть хотя бы минимальная уверенность в том, что высшие должностные лица американского правительства не играют с жизнями американского народа».

Когда пресс-конференция закончилась, звонок от Вальдхайма проинформировал нас о том, что кризис закончился. Египетская резолюция о вводе американских и советских войск была снята. На повестке дня была резолюция неприсоединившихся стран о силах по наблюдению, исключающая участие постоянных членов Совета Безопасности. Дипломатия теперь сосредоточится на составе этих сил и их размере.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ВАЛЬДХАЙМ – КИССИНДЖЕР

Четверг, 25 октября 1973 года

13:18

В: Я очень благодарен за то, что [Вы] перезвонили. Я, конечно, переговорил с Джо Сиско и проинформировал его, но я хотел держать Вас в курсе ситуации здесь. Ситуация такова, что, как Вы знаете, русские получили указание принять новую американскую поправку. Только французская позиция не проявляет никакого энтузиазма. Посол Франции только что был здесь и сказал, что они попросят провести раздельное голосование по поправке – за исключением постоянных членов. Они проголосуют за резолюцию, но попросят провести [кaкое-то] отдельное голосование по поправке, чтобы показать, что они не согласны с этим.

К: Вы не должны сомневаться, господин Генеральный секретарь, что мы наложим вето на любую резолюцию, в которой этого нет.

В: Да, меня проинформировал об этом Джо Сиско.

К: Мы не пойдем на компромиссы.

В: Да, это понятно. Без проблем. Не больше чем неприсоединившиеся страны… изменение, и русские, только французы хотят отдельного голосования.

К: Ну, это их право.

В: Но после этого французы проголосуют за резолюцию в ее нынешнем виде.

К: Отлично. Меня беспокоит одно, господин Генеральный секретарь. Мы принципиально против введения каких-либо восточноевропейских контингентов, из любых коммунистических стран. Для этого в мире должно быть достаточно просто нейтральных стран. Если бы были восточноевропейские страны, это вызвало бы здесь кризис доверия, если бы сюда вошли контингенты из коммунистических стран.

В: Ну, существует сильная тенденция иметь, помимо скандинавских стран, одну африканскую, одну азиатскую, например Малайзию, африканскую, например Нигерию.

К: Что ж, у нас нет возражений против этого, если это не восточноевропейская страна.

В: Есть идея включить Польшу.

К: Мы считаем, что допустить Швецию – это уже большая уступка.

В: Как там с русскими?

К: …не могу принять восточных европейцев.

В: Это может привести к тому, что у нас возникнут проблемы с Канадой.

К: С Канадой?

В: Да, из-за НАТО.

К: Для нас нет проблем.

В: Нейтральные страны.

К: Мы устроим торг из-за Канады. Также не примем Югославию.

В: Не было и речи о том, чтобы подключить их. Но я принимаю к сведению Вашу информацию и надеюсь, что мы сможем продолжить эту линию.

К: Г-н Генеральный секретарь, когда все закончится – а я надеюсь, что это скоро будет, – мы с Вами должны вместе выпить и вспомнить прошлое.

…

В 14:40 Добрынин официально заявил о завершении противостояния письмом Брежнева к Никсону.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Четверг, 25 октября 1973 года

14:40

К: Анатолий?

Д: Привет, Генри. Я хочу зачитать Вам письмо Брежнева к президенту, а потом пришлю его. Сейчас оно в письменном виде, я имею в виду – написано от руки.

К: Оно меня собирается успокоить или снова заставит лезть на стену от ярости?

Д: Нет, не лезть… меня заставляет приходить в ярость. «Я получил Ваше письмо, в котором Вы в очередной раз утверждали, что израильтяне прекратил[и] стрельбу, – что противоречит фактам, которые мы получили в Москве, Израиль бомбил город Исмаилия, и бои продолжались в проливе [неразборчиво], который до этого момента не был ареной военных действий… президент Египта г-н Садат, в котором обратился… Мы уже отправили 25 октября, Советский… который насчитывал семьдесят человек на египетско-израильском фронте, наблюдателей… Решение Совета Безопасности. Поскольку Вы готовы сейчас, как мы это понимаем, направить в Египет группу американских наблюдателей, мы согласны на это совместно в этом вопросе. Советская группа наблюдателей проинструктирована немедленно вступить в контакт в рамках деловой операции с группой американских наблюдателей, с американской группой, как только они прибудут в Египет, и без промедления и приступят к выполнению своих задач – в данной ситуации без