1

В годы, предшествовавшие большевистскому переворо­ту, — в октябре 1917 г., сионизм в России вырос в массо­вое народное движение. Всероссийский сионистский съезд в Гельсингфорсе в ноябре 1906 г. перешел от прежней аполи­тичности в вопросах российского государственного строя к широкой программе активной борьбы за демократиза­цию страны и за гражданские и национальные права еврей­ского меньшинства. Среди 12 еврейских депутатов Первой Государственной Думы 5 были сионистами. Февральская ре­волюция 1917 г. дала свободный выход накопившемуся сио­нистскому потенциалу, и на первом пореволюционном Все­российском Сионистском Съезде в Петрограде (май 1917 г.) 522 делегата представляли 140.000 шекеледателей из 340 городов и местечек. Декларация Бальфура, опубликованная в ноябре, вызвала многотысячные сионистские манифеста­ции на улицах русских городов.

Большевистский переворот вначале слабо отозвался на судьбах сионистского движения в стране, хотя враждеб­ность к сионизму, как к национальному движению, вошла в канон большевистской идеологии. Ведь Ленин еще в 1903 г. объявил «явно реакционной» самую идею еврейской национальности, а десять лет спустя Сталин писал в сво­ей брошюре «Национальный вопрос и социал-демократия», что ассимиляция евреев неизбежна. Демократический ха­рактер сионистского движения тоже стоял в явном противо­речии с тоталитарным режимом, построенным на принципе диктатуры.

Тем не менее в течение 1918 г. и первых месяцев 1919 г. приход большевиков к власти почти не задел сионистскую деятельность. «Палестинская Неделя», прокламированная весной 1918 г., была успешно проведена в сотнях еврейских общин. В Петербурге, Минске и в ряде украинских еврей­ских центров были организованы эмиграционные коопера­тивы. Гехалуц, созданный Иосифом Трумпельдором в июне того же года, вырос в значительную силу. Сионистские ор­ганы продолжали выходить без препятствий.

2

В дальнейшем хронология и интенсивность антисионистского нажима были различны в Великороссии (РСФСР) и на Украине, где советская власть прочно установилась лишь в 1920 году. В течение периода от октября 1917 г. до фев­раля 1919 г. территория Украины была в руках Украинской Центральной Рады (до апреля 1918 г.), немцев и Гетмана (до 14 декабря 1918 г.) и Директории, возглавляемой С. Петлюрой (до февраля 1919 г.). В эту эпоху сионистское движение на Украине пользовалось полной свободой и, не­смотря на оппозицию Бунда, Объединенной и Фолькспартей, заняло доминирующее положение на еврейской улице. На выборах в так наз. Временное Еврейское Национальное Собрание Украины (ноябрь 1918 г.) три сионистских спис­ка (Альгемейне, Цеирей-Цион и Поалей-Цион) получили абсолютное большинство: 112,851 голосов из общего числа 209,128. Весной 1919 г., на выборах в Советы еврейских об­щин, те же три списка собрали 54.4% общего числа голосов; 59% избранных членов общинных советов были сионисты.

В РСФСР, коммунисты непрерывно стояли у власти с октября 1917 г., но гонения на сионистов начались там на десять месяцев позже, чем на Украине. Причина была преж­де всего в структуре и составе первого советского органа по еврейским делам. Во главе Еврейского Комиссариата (ЕВКОМ) при созданном 18 января 1918 г. Народном Ко­миссариате по Делам Национальностей (возглавляемом Сталиным), стояли деятели, лишь поверхностно связанные с коммунистической традицией, равно как и с еврейскими проблемами и с внутренней, общественной борьбой в ев­рействе. Из пяти членов коллегии, один только С. Диман­штейн совмещал прошлое «старого большевика» со знанием специфических условий еврейской жизни. Из остальных че­тырех, И. Добковский был левый социалист-революционер, а А. Шапиро, А. Кантор и С. Агурский — анархисты, лишь недавно вернувшиеся из эмиграции. Ни один из них не имел укоренившихся счетов с сионистами и не стремился поско­рее свести эти счеты. В первые месяцы существования ЕВКОМа отдельные Поалей-Сионисты принимали участие в его работах, но уже полгода спустя они были отстранены. Левые с.р-ы вскоре порвали с советской властью. В этом составе ЕВКОМ проявил малый интерес к сионистской дея­тельности. Занятый преимущественно коммунистической пропагандой на идиш среди еврейских «трудящихся», лик­видацией существующих еврейских общин и заведованием перенятых от них учреждений, ЕВКОМ не имел ни време­ни, ни охоты активно преследовать сионистов. А в 1924 г. он, равно как и весь Комиссариат по Делам Национально­стей, был раскассирован.

За свое равнодушие к преследованию сионистов ЕВКОМ впоследствии подвергался строгой критике со стороны так наз. Еврейской Секции при Коммунистической Партии (Евсекции). В этой организации главную роль играли уже не «старые большевики» — в большинстве своем недруже­любные, но, по существу, скорее равнодушные к сионизму, — а бывшие деятели других еврейских партий, в том числе бывшие бундовцы и Фарейнигте, перешедшие недавно к коммунистам, принесшие с собой ярую вражду ко всем сио­нистским группам, с которыми они в течение ряда лет вели ожесточенную борьбу. Евсекция видела свою задачу в уста­новлении «диктатуры пролетариата на еврейской улице». Существование и активность сионистских организаций сто­яли к этому на пути. Еще летом 1918 г. появилась в Петро­граде брошюра 3. Гринберга «Ди Сионистен Ойф дер Идишер Гасс», в которой сионизм был заклеймен, как «цита­дель реакции», концентрация «мелкобуржуазных элементов» и «средостение между еврейскими массами и российской революцией». Очевидно, в надежде предотвратить это об­винение в контрреволюционности, шестьдесят сионистских деятелей, собравшихся в Москве в мае 1918 г. приняли ре­золюцию о «нейтралитете» в вопросах внутренней россий­ской политики. В общем 1918 г. прошел в Великороссии спо­койно. Но уже в начале 1919 г. положение стало ухуд­шаться. В феврале Петроградский Центральный Комитет Российской Сионистской организации зарегистрировал ряд случаев преследований местных сионистских групп: закры­тие сионистских бюро и клубов и запрещение сионистской прессы. Впрочем, эти ранние преследования исходили глав­ным образом не от центральных советских органов, а от местных Евсекций и Евкомов, в которых угнездились комму­нистические неофиты из среды антисионистских партий. Об­ращаясь за защитой к Председателю Тульского Районного Совета Цеире-Ционистская группа в Туле объяснила, что местный ЕВКОМ «состоит из бывших сионистов-социали­стов (с.с.), с которыми мы разошлись по вопросу о еврей­ской территории и которые поэтому стали нашими против­никами... Теперь они пытаются воспользоваться Советской властью, чтобы свести старые счеты». Районные и Областные Советы нередко удовлетворяли подобные петиции, предла­гая местным ЕВКОМам умерить их антисионистский пыл. Петроградское совещание сионистских деятелей в марте 1919 г. отметило, что, несмотря на все препятствия, больше миллиона рублей было собрано на сионистские цели в тече­ние минувшего года.

Настойчивое требование крестового похода против сио­низма было прокламировано в июне 1919 г. на второй кон­ференции районных Евсекций и Евкомов в Москве. «Своей палестинской политикой», гласила резолюция, «сионистская партия превращается в орудие в руках империализма Ан­танты в ее борьбе против пролетарской революции». Кон­ференция требовала роспуска «контрреволюционной... кле­рикальной и националистической» сионистской организации.

3

Этот призыв не нашел немедленного практического от­клика в