Мелисса ахнула, но я на нее не взглянул.

– После такого и не захочешь – задумаешься. Так? Вот я и гадаю: если бы я умер, сказали бы про меня – он был хорошим человеком? Я сейчас не про рай и ад, я не… Но это важно. Для меня. Потому и прошу вас подумать. Хоть пару минут. Пожалуйста.

Сюзанна обернулась ко мне, половина ее лица оказалась в тени, и я не видел его выражения.

– Окей, – сказала она. – Я готова в это поиграть. Если ты так хочешь.

– Спасибо, Сью. – Я поднял стакан, ухитрившись не пролить ни капли. – Я серьезно. Ты, ты просто рок-звезда. Герой. Ну, в общем.

– Давай рассказывай, что ты там натворил.

– Сначала ты, – уперся я.

– Почему?

– Потому. Сперва хочу послушать вас.

Сюзанна откинулась на спину, заложила руки за голову, уставилась в небо. Выбеленный ледяной изгиб шеи в лунном свете, складки пледа вокруг тела, длинные вытянутые ноги – она казалась статуей, которую море вынесло на далекий берег и которую никто никогда не найдет.

– Ну хорошо, – проговорила она наконец. – Возможно, я убила человека.

Леон, раскуривавший косяк, поперхнулся, закашлялся и сложился пополам.

– Что? – выдавил я.

– Сью… – просипел Леон.

– Не Доминика, – весело пояснила Сюзанна. – Чего всполошились?

– Ну ты даешь, – прохрипел Леон, обмахиваясь рукой. Глаза у него слезились.

– Дыши.

– У меня чуть сердце не остановилось.

– На, выпей.

– Так кого ты убила? – уточнил я. – Или не убила, или что?

– В общем, дело было так. – Сюзанна выгнулась, вытащила что-то из-под спины и улеглась поудобнее. – Помнишь, я рассказывала тебе про козла, который принимал у меня первые роды?

Я помнил тот разговор, пусть и не слово в слово.

– Ага.

– Так это была еще верхушка айсберга. Ему нравилось заставлять меня делать то, чего мне делать не хотелось, ему нравилось причинять мне боль. Это происходило в каждый мой визит, а беременность у меня была первая, никто из моих подруг еще не рожал, и я понятия не имела, что он со мной вытворяет что-то не то. Мне даже в голову не пришло позвать другого врача. А вот с Салли я уже ходила к другому врачу, потому что ну его в жопу, тут и выяснилось – то, что со мной проделывал первый, ни хрена не нормально.

– Ты мне не говорила, – сказал Леон.

– Не хотела грузить тебя этой чернухой. Да и за кофе о таком не расскажешь.

– Плевать. Это ужас. И тебе пришлось разбираться в одиночку… – Леон совершенно обдолбался, и рассказ Сюзанны явно поразил его до глубины души. – Ты хотя бы мужу пожаловалась?

– Не-а. Ему и без того забот хватало. Да и мне, в общем, тоже. Если честно, я тогда особо об этом не думала. – Сюзанна улыбнулась Леону. – Честное слово. Тем более что я знала, что при первом же удобном случае я с этим разберусь.

– И?.. – Я протянул руку, чтобы забрать косяк у Леона – хватит с него, – и оглянулся на Мелиссу, которая явно к такому была не готова, но сидела спокойно, скрестив ноги под наброшенным на колени пледом, и, обхватив обеими руками бокал, смотрела на Сюзанну.

– И я с ним разобралась, – сказала Сюзанна. – Когда родилась Салли и все немного успокоилось, я задумалась, как лучше ему отомстить. Наверняка он такое вытворял не со мной одной, ему уже было за пятьдесят, и у него были тысячи пациенток. Я записалась к нему на прием, под другой фамилией, чтобы он меня потом не вычислил, настоящую мою фамилию он вряд ли вспомнил бы, три года прошло. Ему я сказала, что была его пациенткой и собираюсь подать жалобу. Он, разумеется, рассмеялся мне в лицо. Тогда я ему сообщила, что на мамском форуме в интернете познакомилась еще с десятком бывших его пациенток и мы все намерены жаловаться, а восемь женщин снимали его во время приема на телефон.

– Ого! – Я живо представил, как Сюзанна уверенно и невозмутимо излагает все это по пунктам, точно на презентации. Я ей сразу поверил: она отлично играла в покер и виртуозно блефовала. – А он что?

– Психанул. Не испугался, а именно взбесился. Я даже удивилась его искреннему возмущению. Тыкал пальцем мне в лицо, угрожал упечь в психушку, позвонить в опеку и добиться, чтобы у меня отобрали детей. Я ответила, что сейчас выложу эти записи в интернет, он даже позвонить никому не успеет, и спросила: остальных двадцать шесть женщин тоже в психушку упечешь? А сколько их объявится, как только увидят ролики? Он меня выгнал из кабинета. А через пять дней, – Сюзанна потянулась за косяком, – в интернете написали: умер. Уж не знаю от чего, может, от инфаркта, а может, руки на себя наложил. Но не исключено, что без меня тут не обошлось.

– Ты не могла этого предвидеть, – сказала Мелисса, хотя Сюзанна едва ли нуждалась в утешении. – Ты не знала, здоровое у него сердце или больное…

– Ну… – Сюзанна задержала дыхание, махнула нам, мол, подождите, и наконец выдохнула дым, – он был толстым, лицо красное. Можно было догадаться, хотя, конечно, наверняка я этого не знала. Я рассчитывала, что в лучшем случае он уволится или хотя бы перестанет вытворять с пациентками эти гадости. По крайней мере, надеялась.

– А почему ты не подала на него жалобу? – спросил я.

Сюзанна расхохоталась, и Леон, к моему удивлению, тоже фыркнул от смеха. Даже Мелисса посмотрела на меня так, словно я сморозил глупость.

– Шутишь? – спросила Сюзанна. – Кому жаловаться – совету, в котором сидят его дружки? Так он сказал бы, что я истеричка с больной фантазией. А то и правда добился бы, чтобы меня упекли в психушку или отобрали детей. Нет, конечно, может, мне бы удалось найти других пациенток и уговорить снять его на телефон, но так было проще и быстрее.

Ее рассказ открыл мне глаза на многое. Я помнил Сюзанну хорошей девочкой, всегда играющей по правилам, из тех, кто, увидев, как над кем-то издеваются, тут же спешит сообщить учителю, но с тех пор она явно изменилась.

– Видели бы вы его лицо, – Сюзанна перевернулась на живот и передала Леону косяк, – когда я сказала, что выложу записи в интернет. Дивное было зрелище.

Сознание мое мутилось от травки и выпитого, я не понимал, шокировало ли меня услышанное или нет. Не исключено, что Сюзанна преувеличила либо мерзости, которые творил врач, либо жуткие обстоятельства его смерти, либо и то и другое, к тому же существовала ненулевая вероятность, что она вообще все выдумала, но чем больше я думал об этом, тем сильнее меня тревожила ее невозмутимость, беспокоил и вопрос, с какой целью она рассказала нам эту историю. Словно хотела отчетливо и ясно дать понять: лучше не связывайтесь со мной, иначе я вас уничтожу.

– Допустим, – сказал я, – ты действительно имеешь какое-то отношение к его смерти. Но ведь это не мешает тебе считать себя хорошим человеком?

Сюзанна положила подбородок на руки и задумалась.