предавался пьянству, песням и музыке. Его сын стал было увещевать его, но получил в ответ двести [палочных ударов]. [Тем не менее] в Поднебесной в те времена не было и признаков волнений.

В Хуайяне[926] отливали фальшивые деньги, власти были не в состоянии прекратить злоупотребление. Цзи Ань[927], бывший тогда начальником [этой] области, не уничтожил ни одной [монетной] печи, не наказал ни одного человека, а беззаботно возлежал на ложе. [Между тем] положение в Хуайяне стало нормальным. Цао Цань, будучи первым советником, вел себя так, как если бы он им не был, а Цзи Ань, будучи начальником области, держался так, будто бы в области не было [ни единого] жителя. И тем не менее династия Хань не знала забот, а в Хуайяне прекратились казни. Столь совершенна была добродетель [Цао] Цаня, столь впечатляюще было величие [Цзи] Аня! А разве может быть сравнимо Небо в своем величии и добродетели с Цао Цанем и Цзи Анем?! Утверждать, что [сначала] небо дарует престол царям, а затем осуждает и карает их, — все равно что заявлять, будто добродетель Цао Цаня была совершеннее, а Цзи Аня внушительнее, чем у самого Неба.

Цюй Воюй[928] занимался делами правления в [царстве] Вэй. Цзы-гун[929] послал к нему человека, который спросил его: "Как ты [столь успешно] управляешь [царством] Вэй?" Ответ был таков: "Я управляю им, не управляя". — "Управлять, не управляя", — это и есть Путь недеяния».

Некоторые полагают:

«Эпохам всеобщего мира обязательно сопутствуют такие благовещие знамения, как "карта от [духа] Реки" или как "письмена от [духа реки] Ло"[930].

Без того, чтобы быть нарисованным, не может возникнуть [ни одно начертание], без деяний не может быть свершений. Раз Небо и Земля создали их ["карту" и "письмена"], значит, они осуществляют деяния. Когда Чжан Лян[931] бродил по берегам реки Сы[932], ему случилось встретить там духа Желтого камня, который вручил ему "Записи Великого предка"[933].

Поскольку Небо помогало династии Хань уничтожить династию Цинь, то повеление священному камню превратиться в духа и вручить людям "Записи [Великого предка]" также следует рассматривать как деяние [Неба]».

В ответ скажу:

«Все это происходило естественно. Разве небо могло взять кисть и тушь и создать "карту" и "письмена"? Путь неба[934] — естественность, поэтому "карта" и "письмена" возникли сами собой.

Цзиньский [правитель] Таншу Юй[935] и [сын] луского [царя] Чэн Цзию[936] оба родились с изображениями иероглифов на руках. Поэтому [по знакам на руках] первого из них стали называть Юй, а второго — Ю. Когда в царстве Сун родилась Чжун-цзы[937], то на ее руке были изображены знаки, читавшиеся: "Будущая государыня Лу". Упомянутые знаки появились у этих трех лиц уже тогда, когда они были еще в чреве своих матерей. Если утверждать, что Небо начертало такие знаки в утробе [их] матерей, то не придется ли полагать, что оно послало духа с резцом, кистью и тушью в руках, чтобы изобразить [вещие] иероглифы на теле [младенцев]? То, что все могло произойти естественно, — трудно осознать [сразу] и может вызвать сомнения. На первый взгляд это выглядит как деяние, но на самом деле — это происходило естественно. Даже сам Придворный историограф [Сыма Цянь], описывая историю о Желтом камне, хотя и выражает сомнения, но не может постичь истину.

Именитый чжаосец Цзянь[938] видел сон, что он попал на небо и приметил там паренька рядом с Предком. Когда затем он вышел из дома, то встретил на дороге человека — [и узнал в нем] того самого [паренька], которого до этого видел во сне рядом с Предком. Этот случай рассматривают как предзнаменование будущего процветания царства Чжао[939], равно как и вручение "Записей [Великого предка] " [духом] Желтого камня считается счастливым предзнаменованием воцарения династии Хань. То, что некая бесовская субстанция (яоци) превратилась в духа, а дух предстал в образе человека, есть проявление естественного хода вещей, а не кем-то содеянное [чудо][940].

Когда деревья и другие растения появляются и растут, то цветы и листья имеют разные оттенки зелени и все сплошь испещрены прожилками, подобно изысканному орнаменту. Если считать, что Небо [намеренно] начертало иероглифы [на руках новорожденных], то не его ли искусством созданы также эти цветы и листья?

Некий сунец [так искусно] вырезал из дерева лист шелковицы[941], что смог завершить работу лишь через три года. [Услышав об этом], Конфуций заметил: "Если бы [небо] и земля создавали всего лишь один лист за три года, то среди тьмы вещей [растений] с листьями было бы чрезвычайно мало".

Из изречения Конфуция следует[942], что листья на всех растениях вырастают естественно и именно потому, что они растут естественно, они могут все расти одновременно. Если бы Небо создавало их, то оно делало бы это столь же долго, как и сунец, вырезавший [из дерева] лист шелковицы.

Обратим внимание на оперение птиц и шерсть животных, [на то, сколь] они многоцветны. Разве кто-то мог бы [искусственно] создать все это? Ведь тогда животные и птицы не могли бы» [как ныне], приобрести завершенный вид. Между тем весной мы наблюдаем рост тьмы вещей, осенью же видим их созревание. Производят ли все это небо и земля, или это происходит с вещами естественно? Если считать, что это сотворено небом и землей, то для этого у них должны быть руки. Разве обладают небо и земля мириадами мириад рук для единовременного создания мириадов мириадов вещей?

Все вещи между небом и землей — как дитя во чреве матери своей заключены. Десять лун мать скрывает в себе [жизненную энергию] ребенка, прежде чем его рождает. Сами ли собой в [ее] утробе создаются [его] нос, и рот, и уши, и глаза, волосы и кожица с пушком и складками, кровеносные сосуды, жировой покров, кости и суставы, ноготки и зубы? Или же все это — деяние матери?

Пусть будут тысячи и десятки тысяч человеческих идолов — их все равно не назовут людьми! А почему? [Да потому, что] у них и рот, и уши, и глаза не обладают природой естественности[943]. У-ди[944] так обожал свою супругу Ван, что даже после ее смерти только и мечтал увидеть ее образ. Даосский маг, владея колдовским искусством, взялся воссоздать образ госпожи. Это удалось сделать, и, когда [она] появилась в воротах дворца, У-ди, совершенно ошеломленный, поднялся и вышел ей