навстречу. Но вдруг опять ее не стало. Это было не природой порожденное реальное существо, а творение, созданное искусством магов, оно поэтому лишь появилось и сразу же рассеялось, исчезло. Превращения, созданные искусственным путем, недолговечны, вот так и образ госпожи Ван мог появиться лишь на краткий миг.

Даосская школа говорит о естественности [всего сущего], но она оказывается не в состоянии привести факты для доказательства своих положений и действий. Поэтому их рассуждения о естественности не внушают доверия.

Дело в том, что, хотя именно естественность [правит миром], ей тем не менее должно сопутствовать деяние. Так, распахивание земли плугом, прополка сорняков, а затем проведение весеннего сева — все это является делом человеческих рук. Но стоит только зерну оказаться в почве, как оно будет расти и ночью и днем, и человек не в состоянии на него воздействовать. Если же кто-нибудь будет пытаться подействовать на него, то лишь помешает его естественному росту[945].

Некий сунец горевал, что всходы его недостаточно высоки, пошел и потянул их, а на следующий день они засохли и погибли. Тот, кто стремится оказать воздействие на естественный ход вещей, уподобится этому сунцу».

Могут спросить:

«Человек рожден небом и землей, а земле и небу присуще недеяние. Человек получает задатки от природы, [казалось бы], ему должно быть присуще недеяние. Так почему же [он] деятелен?»

Отвечу:

«Люди, преисполненные совершенных добродетелей, природой в изобилии наделены жизненной энергией и могут поэтому уподобляться природе, следуя естественности и придерживаясь недеяния. Тот же, кто получил при рождении мало и притом немощных частиц жизненной энергии, не пойдет по стезе высшей добродетели и справедливости, тот не сходен с небом и землей, и потому его называем "неподобный". "Неподобный" — это значит непохожий, то есть не имеющий подобия неба и земли, не идущий ни в какое сравнение ни с совершенномудрым, ни с мудрецом, — поэтому он деятелен.

Небо и земля являются [как бы] горнилом, а созидание — это процесс плавки[946].

Но так как жизненная энергия, обретаемая людьми от рождения, неодинакова, то как же все могут быть мудрецами?

Поистине мудрыми были Хуан и Лао. Хуан — это Хуан-ди, Лао — это Лао-цзы. Поведением Хуан и Лао отличались невозмутимым, спокойствием безмятежным, управляли путем недеяния. Держались степенно и достойно. В результате силы инь и ян сами собой приходили в согласие. Вещи сами собой изменялись без всякого воздействия на них и сами собой развивались, без [чьего-либо] желания сделать это».

В «И»[947] говорится:

«Хуан-ди, Яо и Шунь не поднимали [даже рукавов] платья, а в Поднебесной царил совершенный порядок». Не поднимать [рукавов] платья — это значит, сложив руки в опущенных рукавах, держаться недеяния. Конфуций говорил: «О, сколь был совершенен, став монархом, Яо! Воистину одно лишь Небо велико, и только Яо уподобился ему». Сказал и так: «О, сколь величественны были Шунь и Юй, когда они владели Поднебесной и ни во что не вмешивались»[948].

Чжоу-гун[949] сказал: «Высочайшие предки пребывали в праздности». Высочайшими предками называли Шуня и Юя[950].

Шунь и Юй наследовали благополучие [страны] и продолжали править, исполненные спокойствия, опираясь на мудрых и поощряя способных. Они держались с чувством собственного достоинства и не проявляли себя в деяниях, а в Поднебесной царил полный порядок. Шунь и Юй восприняли от Яо [дух] умиротворения. Яо же подражал Небу в своем поведении. Он не совершал подвигов, не искал славы, ни к чему не прилагал усилий, но сами собой происходили преобразования [к лучшему]. Поэтому и говорят: «О, сколь неизмеримо величие [Яо]! Народ не в силах оценить его»[951]. Мужи, достигшие пятидесяти лет, забавлялись игрой в чурбачки на дорогах[952], но не могли постичь высокой добродетели Яо — ведь все само собой происходило естественным путем. В «И цзине» говорится: «Великий человек добродетелью равен небу и земле»[953]. Хуан-ди, Яо и Шунь и были такими великими людьми, добродетелью своей равными небу и земле, поэтому [они] были в состоянии познать недеяние.

Путь природы есть недеяние. Весна, не действуя, все вызывает к жизни; лето, не действуя, все продвигает в росте; осень, не действуя, все приводит к созреванию; зима, не действуя, сохраняет [семена].

Как только сама собой появляется жизненная энергия силы ян, вещи сами собой родятся и произрастают, а появляется сама собой жизненная энергия силы инь — вещи сами собой созревают. Когда мы орошаем сад и поле, взяв воду из колодца или же спустив запруду, то растения могут также расти и развиваться. Но вот вдруг прольется ливень, пропитает влагой каждый стебель, каждый лист и корень! Как можно сравнить [естественное] орошение растений дождем с [искусственным] поливом из колодцев и запруд! Поэтому недеяние оказывается выше деяния. Успех достигается, когда его не ищут, слава приходит, когда ее не домогаются. Известно, сколь велики действие и польза проливного дождя, но в этом нет никаких намеренных усилий неба и земли. Их жизненные энергии соединяются, и в результате сами по себе выпадают дожди.

Конфуцианцы говорят, что отношения мужа и жены имеют образцом [путь] неба и земли. [Они] знают, что муж и жена подобны небу и земле, но неспособны проследить путь мужа и жены, с тем чтобы выяснить истинную природу неба и земли, — и это следует признать их недомыслием.

Небо простирается вверху, а земля располагается внизу, снизу частицы жизненной энергии воспаряются вверх, а сверху частицы жизненной энергии устремляются вниз, и вся тьма вещей сама собой рождается в пространстве между ними. Когда вещи только зарождаются, небу нет необходимости заботиться о них, точно так же как отцу нет нужды проявлять внимание к ребенку, когда тот еще в чреве матери. Вещи сами собой рождаются, ребенок сам собой формируется. Разве помышляют об этом [и вмешиваются в это] небо и земля, отец и мать? После того как человек рождается на свет, его Путь заключается в воспитании и обучении, а Путь природы заключается в недеянии и предоставлении каждого своему естеству. Поэтому [природа] дает волю рыбам плавать в реках, а диким зверям лазать по горам, потакая в том естественным их склонностям. [Она] не гонит рыб взбираться на холмы и не неволит погружаться в воду дикое зверье потому, что это противоречило бы их природе и мешало делать то, что им удобно.

Род людской сходен с миром рыб и диких зверей. Если управлять [людьми], руководствуясь совершенной добродетелью, то это окажется так же просто и легко, как жарить