– Так отправлять её никуда не надо! В вашей больнице можно сделать подобную операцию!

– Зинаида Алексеевна, – глава обратился к начальнице горздравотдела. – Что можно сделать по просьбе господина Холмина?

– Можно посмотреть документы девочки? – обратилась она к хозяину.

– Александр Петрович, – обратилась она ко мне, – вот вы упрекнули нас, что мы жируем безмерно, а откуда такая роскошь? – она обвела рукой стол. – Или советникам президента положено по должности такое изобилие?

– Нет, не положено… Это только могу сделать я, так как у меня есть ещё одна, скажем так: социально значимая должность.

– И какая, если не секрет? – Зинаида Петровна осторожно разгладила газету.

– Пока секрет! Только разрешите заменить скатерть, тем более, пора подавать десерт и сладости к чаю. Я кивнул хозяину квартиры, и мы быстро убрали всё со стола. Пока я ходил на кухню за чаем, Петр заменил газеты на столе чистой скатертью. Чай был лучших сортов, да и чашки я подобрал столь тонкой и изящной работы, что, казалось, фарфор пропускал свет.

За чашкой чая мы вели непринужденную беседу.

– Вы, Иван Тимофеевич, как глава администрации города, и вы, Зинаида Петровна, помогите с обследованием дочери Задорожнева. Вот деньги на операцию, – я протянул её увесистую пачку.

– Что вы! Я не могу взять эти деньги! Это сочтут взяткой! – отшатнулась она.

– Хорошо, завтра мы встретимся и вы сообщите мне все расходы на операцию. Кроме того, главврач Каргоян взял на медицинское обследование мою мать. Я рос в детском доме и искал свою мать долго. Нашёл только сегодня. Думаю, она нуждается в лечении. Так как я уезжаю через три дня, то кроме денег на лечение и уход за матерью, я передам на нужды города двадцать миллионов рублей. Думаю, вы с пользой распорядитесь ими.

– Не беспокойтесь, Александр Петрович! Всё сделаем в лучшем виде! – откликнулся глава администрации.

На завтра я проснулся поздно, часы показывали четверть восьмого. Засиделись мы вчера с Задорожным: беседовали на философские темы, чаевничали. Хозяин квартиры уже ушел, лишь на столе лежала записка: «Завтрак в холодильнике, буду в десять, дочку нужно срочно везти в больницу. Петр»

«Ладно, позавтракаем…», – не успел я умыться, как звонок входной двери отозвался мелодичным звоном.

На пороге возникло миловидное создание в коротенькой юбочке, но в деловом костюме:

– Здравствуйте, я – Инна, секретарь по связям с общественностью. Меня прислал Иван Тимофеевич. Машина ждет внизу, и я буду сопровождать вас в областную больницу.

– Доброе утро, Инна, не желаете ли позавтракать со мной? Признаюсь вам, проспал немного, вчерашний день слишком эмоциональным выдался.

– С удовольствием составлю вам компанию! Только я вегетарианка и ем мало.

– Тогда фрукты! – я заглянул в холодильник, кроме двух яблок, сиротливо прислонившихся бокам друг к другу, там не было больше никаких фруктов. Но через пару секунд я вынимал оттуда немалый набор тропических вкусняшек.

– Ой, а откуда это у вас? – изумилась Инна.

– С собой привез, кушайте, не стесняйтесь! – жестом хлебосольного хозяина пригласил я девушку к столу.

Инна оказалась не только любительницей фруктов, а и говоруней ещё той – щебетала всю дорогу до больницы, рассказывая о городе. Указала мне дверь главного врача и осталась ожидать в коридоре.

В кабинете, кроме Ашота Автандиловича, была и Зинаида Алексеевна.

– Заходите, Александр Петрович! – сдержано улыбнулся главврач, – Ждём вас!

– Можем вас порадовать только одной хорошей новостью: девочку готовим к операции, она назначена на послезавтра; что касается вашей матери, то тут, увы, мало хорошего, впрочем, вам об этом лучше расскажет Ашот Автандилович.

– Мы провели комплексное обследование вашей матери. К сожалению, образ её жизни привёл к целому букету заболеваний! Патологии сердца, почек, желудка… Но самое плохое – печень! У неё цирроз, печень практически прекратила свою работу. Мы поддерживаем её жизнь лишь гемосорбцией, очисткой крови…

– Сколько ей осталось? – я зачем-то взял карандаш.

– Максимум двое суток! Может, и меньше.

– К ней можно?

– Да, идёмте, я вас провожу, – главврач открыл двери и жестом пригласил меня на выход.

Моя мать лежала в палате одна. Опутанная трубочками, проводами, она была бледна но, увидев меня, улыбнулась и попыталась приподняться на кровати.

– Лежите, лежите! – кинулся к ней главврач.

– Сашенька, сынок! Забери меня отсюда, вот как они начали колоть иголками, так мне стало так плохо, так плохо! Забери!

– Заберу, обязательно заберу! Вот только врачи тебя подлечат – и сразу заберу! – я взял мать за руку, она была вялой и холодной.

– Оставьте нас одних, – попросил я главного врача.

– Мама, мне нужно позвонить одному знакомому, – я отошел к окну и вынул кристалл связи.

– Слушаю тебя, Александр! – отозвался знакомый голос.

– Гейя, как можно спасти мою мать?

– Александр, это невозможно! Я разделяю твою печаль, но спасти её нельзя. Даже если применить медицинские нанороботы, они просто не успеют отреставрировать орган.

– Тогда почему так произошло, что я теряю мать, едва найдя её?

– Странно устроены вы люди! Стоит только вам получить власть, богатство, как многие из вас забывают такие простые вещи, как сострадание, милосердие и уважение к ближнему! Вот тебе и дан этот урок в назидание! Не вини меня в этом, твоя мать не понимала те знаки, которые ей были посланы. Она все больше и больше отклонялась от предназначенного ей пути. И приобрела многие болезни и пороки. Я разделяю твою боль, но ты знай: пройдет время – и информационное поле твоей матери будет перенесено в общество людей. Новый человек, получив урок прожитой жизни твоей матери, не будет совершать ошибок и выполнит то, на что нацелит его система.

– Железная логика! Если человек не вписывается в рамки, очерченные системой, то его уничтожают, потом его жизненную матрицу интегрируют другому человеку – пусть правдой и верой служит системе! А близким людям этого человека каково?!

– Александр, если система будет пропускать через себя все людские страдания… Ты вот представь себе: идет группа туристов и пересекается с муравьиной тропой, есть им дело до сотен затоптанных насекомых? Думаете вы о страданиях их сородичей?

– Значит, я ничем не могу помочь ей?!

– Можешь… Посиди возле неё, выполни последние желания, утешь словами. Мне грустно вместе с тобой, Саша! Иди к маме…

– Саша, сынок, с кем ты там разговаривал?

– Это одна моя знакомая, она имеет отношение к медицине.

– Ты бы не хлопотал обо мне… Разве я не понимаю, что умираю? Вот жила, а как? Да и зачем?