Все, чем он жил до этого, грело душу, дарило усладу, но недолго, душе его все же нужно было нечто большее, эгоизм и честолюбие не допускали этого. Материальные блага, доступные женщины, власть над людьми опустошили его. Только теперь Вадим стал это понимать. Теперь он стремился к иному.

Он нанял людей и за неделю расчистил поляну от мусора, крапивы и поросли молодых сосенок. Самарин сам копал яму под фундамент. Весь следующий год, мотаясь из города на хутор и обратно, был занят строительством дома: золотистого бревенчатого сруба с резными наличниками и крыльцом и крышей из металлочерепицы. Чуть поодаль он сложил баньку и гараж. Обнес участок кованым забором, немного раньше поставив столбы и возведя фундамент из красного кирпича. Вадим построил дом и остался там жить к полному недоумению своих родных. Он ездил отсюда на работу, иногда оставался у родителей. На выходные и каникулы забирал к себе детей, благо, Ирина не чинила препятствий. И, как когда-то давно, гулял с детьми по лесу. Весной они ставили березовый сок, летом собирали ягоды и грибы, ходили рыбачить. Зимой, приобретя ружье, Вадим любил в одиночестве побродить по лесу. И получал от такой жизни удовольствие. Новая жизнь пошла ему на пользу. Он похудел, лицо утратило нездоровый землистый оттенок, исчезли мешки под глазами и красные прожилки.

Весь год у Вадима, занятого расчисткой поляны и строительством, не было женщин. Иногда, вспоминая об этом, он удивлялся самому себе и лишь усмехался. Строительство дома и новая жизнь увлекли его настолько, что на какие-то знакомства и интрижки просто не оставалось времени, и Самарин не страдал от этого. А потом, уже поселившись в своем золотистом срубе, он увидел по телевизору Миру, и ему стало не до других женщин… Началась масштабная реклама телешоу, в котором Мирослава была ведущей.

Весь прошедший год он думал о ней, вспоминал. Когда увидел рекламу шоу, когда увидел ее — красивую, уверенную, улыбающуюся, когда услышал ее голос, как будто по-новому ее узнал. Теперь между ними не было того, что стояло прежде. Теперь они были равны, а в социальном статусе она даже превосходила его. После того, как телешоу началось, он не пропускал ни одной передачи. Мужчина улыбался ее шуткам, удивлялся ее остроумию, поражался ее легкости и раскованности. Вадим смотрел шоу и будто знакомился с Мирой заново. Ведь на самом деле он ее и не знал. Когда-то он познакомился с семнадцатилетней девочкой и проникся к ней нежностью. Они были знакомы всего несколько дней, а потом их разлучили годы.

Когда они встретились снова, когда у них завязался роман, его уже не интересовали ни ее жизнь, ни ее проблемы, ни тем более ее мысли. Он хотел ее и получил, остальное было неважным.

Вадим радовался Мириному успеху, но четко понимал: для него места в ее новой жизни нет. И он нисколько не удивился бы, если бы однажды узнал, что она кого-то полюбила, вышла замуж, навсегда забыв о нем…

И уж конечно он не ждал ее в Старых Дорогах. С этой деревней ее больше ничего не связывало. Поэтому, когда Вадим увидел здесь Миру, не поверил собственным глазам. Он не подошел к ней, не осмелился подойти и потом. Знал, что не сможет найти таких слов, которые смогли бы загладить его вину за прошлое. А одно-единственное «прости» не могло выразить того, что он чувствовал на самом деле. Да и поверит ли Мира его словам? Нет, он знал, что нет. Он сдерживал себя, но понимал, с каждым разом понимал все отчетливее — она нужна ему. Только она одна и нужна была ему всегда. Но прошел еще один год, прежде чем Вадим осознал, что больше не сможет без Миры.

Мира не смогла бы сказать, что заставило ее снова вернуться в Старые Дороги, в старый дом в полупустой деревне, где она прожила несколько лет, не счастливых лет, и все же… Она уехала оттуда, не оглянувшись, почти сбежала. Но в Минске, много позже, девушка осознала, что скучает по деревне и по дому. Она успела к нему привязаться, оставив в нем часть своей души. Однако прошло полтора года, прежде чем она осмелилась приехать туда.

После того, как закончились съемки рекламы для фирмы Степика и Гарика, Мира поступила в школу телевидения при столичном телецентре. Какое-то время жила в квартире Рудинского, потом сняла небольшую двушку. Первый год в Минске был особенно труден, но она справилась, выстояла. Окончив курсы при телевидении, получила работу. Мира удивительно гармонично смотрелась в кадре, она не боялась камер, даже не замечала их. И камеры ее любили. Через год девушка съездила в Прагу навестить Иришку Войде, которая к тому времени вышла замуж. А еще спустя год вместе с Ирой, ее мужем, Степиком, Гариком, Катей и Андреем провела отпуск на Антибах.

За эти годы Мирослава очень сблизилась с Ляхновичем. Была дружна и с женой Гарика, обожала их маленькую дочь Лизу, крестной матерью которой стала.

Со временем у Миры появились поклонники. Став ведущей популярного телешоу, она приобрела известность и превратилась в весьма заметного человека. Но никто ее по-настоящему не интересовал. И Мира не особенно страдала от этого.

Прошедшие несколько лет ничего не изменили в личной жизни девушки. Иногда она вспоминала о Самарине, не могла не вспоминать, но это уже не причиняло боли, впрочем, как и радости. Она вспоминала о нем как-то отстраненно, как о человеке, навсегда потерянном, ушедшем… Мира ничего о нем не знала, но предполагала, что в его жизни с ее исчезновением ничего не изменилось. И только узнав от старушек о новом срубе на хуторе и его хозяине, который был очень внимателен к бабулькам и не отказывал, если те обращались к нему с просьбой помочь или что-то привезти из города, Мира поняла: все было не зря. Бабульки рассказывали о нем с теплотой и уважением, не вспоминая давней истории хутора и его хозяев и вряд ли догадываясь, как на самом деле Вадим тесно связан с хутором и прошлым. Сначала девушка испугалась близкого соседства с Самариным, а потом поняла: их судьбы разошлись навсегда. Теперь у каждого своя дорога, а прошлое больше не вернется.

Мира стала жить не для кого-то, ни кем-то, а для себя, сама по себе и была счастлива тем, что имела. Не оглядываясь назад, не заглядывая вперед, она приняла свою судьбу и стала жить с ней в ладу.

Возможно, когда-нибудь кто-то встретится на ее пути, возможно, когда-нибудь она снова сможет полюбить… Девушка верила в это, но не особенно надеялась. Вот в чем они были похожи со Степаном Рудинским, что, возможно, было у них семейным, так это то, что оба были однолюбами. Мира никогда не спрашивала братца, куда тот нередко исчезает, уезжая из Минска, а по возвращении замечала в его глазах такую тоску, что больно было смотреть. Но кое-что все же подозревала. А потом, когда узнала о построенном доме на месте когда-то сгоревшего и его хозяине, поняла: Степик ездит к Ирине Самариной. И видно, не все там так гладко, как хотелось бы. Сложно снова поверить человеку, пережив боль предательства… Но Рудинский был упрям, и Мире хотелось верить, что у их истории будет счастливый финал.

Стоял ясный летний полдень. Обжигающий зной казался невыносимым, если бы не ветерок, запутавшийся в кронах деревьев, приносивший некоторое облегчение. Покачивались луговые травы, клонились к земле васильки, притягивала пчел медуница, чуть слышно шептал лес, звенел в поднебесье жаворонок…