– Может, скажете, почему? – наконец поинтересовалась Мия.

– Его больше нет, – ответил Адонай.

– Как оно называлось?

– Ур Шуум.

– Это ашкахский, – заметила Мия. – Значит «Первый город».

Адонай вздохнул, источая скуку.

– Ты тут не для урока географии, маленький даркин. Говори, зачем явилась, и изыди, доколе голод мой не превозмог над терпением.

Мия подавила отвращение, задаваясь вопросом, откуда взялась кровь, которую пил Адонай. Она не смела оглядываться через плечо, чтобы увидеть, зашла ли уже Эшлин в комнату. Подойдя ближе к вещателю, девушка перекрыла ему вид на ниши – на случай, если он все же потрудится открыть глаза. В такой близости она могла рассмотреть небесно-голубые вены под его бледной кожей. Острые скулы, длинные трепещущие ресницы и, о, такие ловкие пальцы, плетущие в воздухе. Мия гадала, родился ли он таким красивым, или это сестрица его таким создала. И тут наткнулась на тему, которая могла послужить в качестве отвлечения…

– Я хотела поговорить с вами о Наив.

Глаза Адоная распахнулись. Белки глаз подернулись тонкой алой пленкой, радужные оболочки были ярко-розовыми. Вещатель очень медленно повернул голову и остановил взгляд на Мие. Она почувствовала его тяжесть, словно на нее опустили свинцовый груз. Будто она муха, попавшая в его багряную паутину.

– Наив, – повторил Адонай.

Воздух потяжелел, волны в кровавом бассейне начали вспениваться. Впервые Мия заметила, что Адонай не моргает.

– Я спасла ей жизнь в Пустыне Шепота.

– Сие мне известно, аколит.

– Я видела ее лицо. Что с ней сделала Мариэль. Это неправильно, Адонай.

– Тебе ли судить о правильном и неправильном, маленькая убийца.

– …Прошу прощения?

– Не о моем прощении надобно тебе молить, – Адонай улыбнулся. – Не я есмь труп, которому ты нанесла увечья, дабы место у сего алтаря заполучить.

Мия сжала челюсти.

– Мужчина, которого я убила, чтобы сюда попасть, и сам был убийцей. Сотен людей. Может, и тысяч. Он повесил моего отца. И заслуживал такой смерти. Каждой ее секунды.

– А что насчет других?

Мия моргнула.

– Других?

Адонай лениво, томно встал на ноги. Подошел к Мие достаточно близко, чтобы она почувствовала жар от его тела. Наклонился, и его белая, как кость, челка коснулась ее лба. Губы, которые так и молили о поцелуе, оказались от нее всего в сантиметре, влажные от крови. На одну головокружительную секунду она подумывала преодолеть расстояние между ними и обнаружила, что ее пульс учащается, внутри все трепещет в предвкушении. Вместо этого Мия глубоко вдохнула и закрыла глаза. Когда Адонай наконец заговорил, он улыбался.

– Я чую запах крови на тебе, маленький даркин.

Мия заставила себя не дрожать. Не пятиться.

– У вас с сестрой одинаковые уши, – ответила девушка. – Она любит вас, Адонай.

– И я ее. Как Свет любил Тьму.

– Но Наив тоже вас любит. И не заслуживает страданий за это.

Вещатель взял ее за подбородок. Едва-едва поднял голову. Мия представила, как эти рубиновые уста ласкают ее кожу, как его зубы покусывают ее шею. Подавила дрожь. С каждой секундой дышать становилось все труднее и труднее.

– Я никогда не отведывал ни одного из вас… – прошептал мужчина.

Губы Адоная изогнулись в очередной сладкой, как мед, улыбке. Но, глядя ему в глаза, Мия поняла, что за ними ничего не кроется. Для него все это – просто игра, а она – временное отвлечение. Он обладал лишь внешней красотой, его тщеславие просочилось до самых костей, и внутри он был таким же безобразным и гнилым, как его сестра – снаружи. И хоть Наив любила его – и Мия понимала, что такими чувствами прониклась бы любая женщина, – она знала, что, помимо Мариэль, Адонай любил только себя.

Мия очень осторожно убрала его руку.

– Я буду благодарна, если вы перестанете ко мне прикасаться, вещатель.

Адонай улыбнулся шире.

– Но будешь ли ты благодарна, если не перестану?

«Буду ли?»

Тени под ногами Мии содрогнулись, а кровь в бассейне заплескалась пуще прежнего. Девушки стиснула зубы и прищурилась. И когда жар в комнате стал невыносимым, когда кровь забурлила и начала выплескиваться через край резервуара, Мия услышала голос Эшлин:

– Зубы Пасти, вот ты где!

Мия отвернулась от вещателя, увидела подругу в дверном проеме.

– Я уже обыскалась тебя, Корвере! Мы же договаривались поработать над уроком Паукогубицы. – Эшлин зашла в комнату и низко поклонилась. – Прошу прощения, вещатель. Можно я заберу свою коллегу? Она бы забыла и о собственной тени, не будь та прибита к ее ногам!

Улыбка Адоная поникла, как листья зимой.

– Она вольна идти, куда захочет. – Вздох. – Мне все равно.

Мужчина снова сел на колени и обратил взор на бассейн. Отмахнувшись от Мии без единого слова, Эш взяла ее за руку и потащила из комнаты по коридору, остановившись, лишь когда они отошли от вещателя на достаточное расстояние.

– Бездна и кровь! – выдохнула Эш. – На минуту я действительно поверила, что он попытается тебя поцеловать.

– Ну, ты же сама приказала мне его отвлечь, – ответила Мия. – Лучше скажи, помогло ли это.

Эшлин потянулась в карман бриджей и достала длинную золотую цепь. Мия заметила вспышку света и отшатнулась, как ошпаренная, прикрывая рукой глаза.

– Зубы Пасти, засунь его обратно в штаны!

– Ты прямо нарываешься на остроты.

Эш спрятала медальон в карман и похлопала Мию по плечу. Девушка осторожно открыла глаза и, увидев, что Троица скрылась из виду, сразу же расслабилась.

– Ты поменяла его на подделку?

Эш кивнула.

– Джесс ничего не заметит. По крайней мере, до следующего раза, когда она начнет тыкать им тебе в лицо. Это послужит тебе сигналом бить ее прямо промеж кудряшек. – Эш похлопала себя по штанам. – А я позабочусь об этой вещице. Спрячу куда-нибудь, откуда ее уже никто не достанет.

– Идеальное преступление, – улыбнулась Мия.

– Будь оно идеальным, оно закончилось бы кусочком торта.

– Еще нет девяти, – Мия протянула ей локоть. – Кухня же еще открыта?

– Вот знала я, что ты неспроста мне понравилась, Корвере!

И, рука об руку, девушки проследовали во тьму.

Перемены тянулись одна за другой.

Что неудивительно, Эшлин по-прежнему лидировала в соревновании Маузера, хотя Тишь сокращал разрыв между первым и вторым местом. В свете усиленной конкуренции Мия была благодарна подруге, что та потратила время на кражу предмета, который не зачтется в официальном подведении итогов. Аколиты осмелели, из списка начали вычеркиваться более сложные предметы вместо обычных безделушек. Тем не менее, будь Мия азартным игроком, она бы поставила все состояние на то, что в этом году в Зале Карманов победит Эш.