Это было давнишней честолюбивой мечтой Руфы. Она всегда мечтала, чтобы в Мелизмейте была достойная гостиная. Во время капитального ремонта она повесила там шторы из толстого индийского шелка, расстелила на полу отреставрированные старинные персидские ковры, а в нишах повесила книжные полки. Она протерла и вставила в новые рамки семейные фотографии, и теперь со стен смотрели плохо нарисованные портреты предков Хейсти: любительская мазня на дереве восемнадцатого века с изображением Хейсти, похожая на вывеску на дверях паба; портрет Хейсти в стиле поздней викторианской эпохи; портрет Хейсти 1930-х годов в грубых пастельных тонах. Из всего хлама Руфа смогла отобрать ценные вещи, которые можно было привести в нормальный вид. Она купила огромный диван и два кресла, которые сейчас стояли у камина. К огромному удивлению Розы, Селена развела в камине огонь, чтобы в этот осенний день в гостиной было не так холодно. Но все равно гостиная была прохладной и гулкой.

Роза подумала о том, что миссис Каттинг чувствует себя в новой гостиной более свободно, чем она сама. Директриса, импозантная шатенка пятидесяти с небольшим лет, была одета в бледно-голубую блузку, шерстяной жилет, произведенный на острове Фэр-Айл, и черные туфли на высоком каблуке. Роза в своих потертых вельветовых бриджах и мешковатом свитере чувствовала себя так, словно ее вновь отчитывали при всех (Роза Дарроу, ты позоришь эту школу!). Она только успела снять свои высокие сапоги, когда пришла миссис Каттинг, и сейчас с досадой заметила, что ее большой палец высовывается из дырки в носке. Она постаралась потихоньку прикрыть ее другой ногой.

— Вы были очень добры и просто невероятно терпеливы, — сказала она. — Я действительно думаю, что это больше не повторится. Я толком не могу добиться от нее, что там у нее произошло в Лондоне, но с тех пор как она вернулась оттуда, она выглядит намного счастливее.

— Я верила в нее, — серьезно сказала миссис Каттинг. — Совершенно понятно, почему она была такой трудной в прошлом году. Это была ее реакция на потерю отца.

Роза вздохнула, вдруг остро почувствовав, как ей не хватает Настоящего Мужчины — его больше нет с ними, он не знает, что с ними происходит, не знает об их планах.

— Я изо всех сил пыталась достучаться до нее, но у меня ничего не вышло. Ее молчание было просто ужасным, еще хуже, чем грубость. Иногда мне казалось, что она хочет уйти в себя настолько, чтобы исчезнуть без следа.

— Миссис Хейсти, я ни в чем вас не упрекаю. Я знаю, что для всех вас это были ужасные времена.

— Зовите меня Роза.

Миссис Каттинг вновь улыбнулась.

— Как же я могу вас так называть, если вы отказываетесь называть меня Терезой?

— Дайте мне время, — благодарно улыбнувшись ей в ответ, проговорила Роза. — Я до сих пор все еще со страхом жду, что вы опять скажете, что застали ее курящей в классе.

Обе женщины рассмеялись. Миссис Каттинг сказала:

— Все это уже в прошлом. Мы с Селеной уже обо всем договорились. Она поставила перед собой цель, и я думаю, что смогу помочь ей подготовиться к поступлению в Кембридж. Она одна из самых способных моих учениц за все время моей работы в школе.

Дверь открылась. В комнату вошла Селена собственной персоной, неся поднос с чаем. Она поставила его на старинный столик, стоявший на коврике у камина, и Роза постаралась сделать вид, словно это было для нее в порядке вещей. Селена заварила настоящий чай в чайнике и достала из коробки новые чашки и блюдца, которые Руфа купила в магазине Хила. Она с серьезным видом разлила чай по чашкам. Роза со стороны наблюдала за этой элегантной, уверенной в себе и очень представительной молодой девушкой. Для нее было удивительно, как преображаются ее дочери. Настоящий Мужчина не узнал бы своих дочерей.

— Я пойду, если вы не возражаете, — обратилась Селена к миссис Каттинг. — Я обещала почитать Линнет.

— Конечно, я не возражаю. А что ты ей читаешь?

— «Феникс и ковер».

— А, Несбит, это замечательно. У тебя действительно отличный вкус. Ей нравится эта книга?

— Она просто обожает ее.

— Ну, не буду тебя задерживать. Встретимся в школе в понедельник. — Когда этот неузнаваемый образец совершенства вышел из комнаты, миссис Каттинг повернулась к Розе. — Знаете, кого она мне сейчас стала напоминать? Руфу в этом же возрасте.

Миссис Каттинг очень любила Руфу. Ее отношение к Настоящему Мужчине стало значительно более прохладным после того, как он отговорил свою старшую дочь от поступления в университет. С тех пор она регулярно приглашала Руфу, когда ей нужно было приготовить еду для званых вечеров, и она огорчила всех девочек, появившись у нее на свадьбе.

— Да, полагаю, между ними есть некоторое сходство, — задумчиво произнесла Роза. Раньше она не замечала этого, до сих пор рассматривая Селену как «удлиненный» вариант самой себя и Лидии. Она определенно была похожа на Руфу посадкой головы и своими длинными ногами, как у жеребенка. — Она обладает такой же врожденной способностью все делать как следует. В этом камине не разводили огонь со времени снятия осады с Мафекинга, а ей даже не понадобилась растопка.

— А как там Руфа? — весело спросила миссис Каттинг.

— Прекрасно! — заявила Роза с несколько преувеличенным восторгом.

— Вы, наверное, очень рады, что она поселилась рядом с вами?

— Да, конечно.

— Чем она занимается целыми днями? Она так и будет продолжать готовить?

— Она все еще думает, — на ходу импровизировала Роза. Она не видела Руфу уже целую вечность. Та звонила не чаще двух раз в неделю, чтобы просто узнать, как у них дела, и сообщить, что у нее все в порядке. Чем она занималась? Что на самом деле делала? Роза не могла признаться миссис Каттинг, что подозревает, что у ее любимой ученицы бурный роман с племянником первой жены ее мужа.

Миссис Каттинг сказала:

— Когда ваш муж умер, я больше всего беспокоилась о Руфе. Они были необычайно близки, ведь правда? Я боялась, что она не сможет справиться со своим горем.

«Вы были правы, — подумала Роза, — вы знаете ее лучше, чем я; в течение нескольких месяцев она водила меня за нос».

— Но, кажется, она вполне смогла справиться со всем этим. Я никогда не видела такую потрясающую невесту, а я их повидала немало за свою жизнь, как вы понимаете. Мне приходится очень избирательно относиться к приглашениям на свадьбы, иначе летом у меня не было бы ни одной свободной субботы. Но свадьба Руфы была чем-то особенным, символом обновления. Я бы ни за что не согласилась ее пропустить.

Они услышали за окном хруст гравия под колесами подъехавшей машины. Роза выглянула в окно. В сгущающихся сумерках она узнала машину Руфы.

— Это она, — радостно воскликнула она. — Теперь вы сможете спросить ее саму.

Это была не Руфа. Если бы рядом не было миссис Каттинг, Роза бы пронзительно вскрикнула. Эдвард… Что он делает здесь, когда все думают, что он все еще в Гааге? И почему один? В сумерках ей было трудно разглядеть выражение его лица, но Роза поняла, что он очень напряжен и рассержен. Как потом она рассказывала Лидии и Селене: «У меня все оборвалось внутри. Я поняла, что что-то случилось».