Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не было сомнений, что об Увилле слыхали и жители более дальних доменов, и то, что они не разрисовывали стены этими треклятыми коронами, объяснялось лишь их удалённостью. Они понимали, что Увилл далеко и не придёт, тогда как местный сеньор неподалёку, и гнев его будет страшен.
Но, исходя из этого, невольно напрашивалась очень неприятная мысль. Неужели люди Увилла уже орудовали в Диллае или Бейдине? Или в Варсе? Ведь если бы желание черни рисовать Знаки короля было ничем не подкреплено — они давно оставили бы это опасное занятие.
Что же касается его собственного домена, то Давин точно знал, что не меньше трёх сотен его подданных мужского пола исчезли за последние пару лет. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда они делись. Кроме того, Увилл несколько раз осуществлял набеги на западные пределы домена Танна, однако ограничивался лишь небольшим разбоем, не стремясь взять под контроль замки феодалов или же территории. Но, впрочем, если бы всё продолжалось лишь так и не развивалось в нечто большее, то с этим вполне можно было бы смириться.
Надо сказать, что за минувшие два года никакая коалиция, естественно, создана так и не была. Каждый лорд варился в границах собственного домена, разве что Давил Савалан, по вполне понятным причинам, был вынужден обращать внимание ещё и на Колион. Кстати говоря, его идея по дискредитации Увилла потерпела полнейшее фиаско. Два или три отряда фальшивых сторонников короля были просто разбиты, попавшись сторонникам настоящим, а остальные же, в конце концов, были вынуждены отправиться восвояси.
Сеть трактирщиков продолжала работать отлично. Как только Увиллу стало известно об этих инцидентах, он тут же велел донести эту информацию до каждого жителя домена. Не прошло и двух недель, как весь Колион уже знал о проклятых латионцах, которые, прикрываясь именем короля, творят непотребства. Увы, как и предсказывал Давин, всё это не улучшило репутацию лорда Борга, равно как и репутацию его «баронят». Хотя, наверное, некоторый эффект всё же был — у жителей домена усилилась неприязнь к Латиону, но вряд ли именно на такой результат рассчитывал Давил.
Возвращаясь же к Давину, нужно отметить, что именно этим летом он особенно надеялся избежать обострения ситуации. Всё дело в том, что на начало месяца жатвы он планировал свадьбу. Увы, не свою. Солейн должна была выйти замуж за сына барона Корста — замечательного молодого человека двадцати пяти лет. Но для Давина, конечно, куда больше значения имели отношения с отцом жениха.
Барон Корст был сейчас его правой рукой, одним из лучших друзей и верным помощником. Его земли находились на западе домена, гранича с Колионом, а потому именно Корсту больше всех доставалось от Увилла. Собственно, именно самозванец и сблизил вассала и сеньора. Они стали куда чаще встречаться, больше общаться, и вот между ними завязалась дружба.
Разговор о женитьбе завёл именно Корст. Давин, как нам уже известно, был весьма неуверенным человеком во всём, что касалось сердечных дел, а потому он предоставил Солли полную свободу. Он прекрасно понимал, что рано или поздно она выйдет замуж — слишком уж лакомым кусочком была единственная наследница домена Танна, а потому не очень-то волновался, не желая вмешиваться в дела дочери.
Корст как-то приехал в Танн в сопровождении сына, и очень скоро дал понять Давину, что было бы неплохо скрепить брачным союзом двух молодых людей. Однако Давин, как обычно в данном случае, заявил, что решать должна Солейн, и самоустранился. Потому-то Корсту-младшему, которого звали Дайроном, нужно было действовать самому, дабы произвести впечатление на потенциальную невесту.
Дайрон не был писаным красавцем, что, впрочем, не мешало ему выглядеть вполне представительно. Высокий, плечистый, с густой копной рыжеватых волос, он раньше уже успел произвести впечатление на всех незамужних (а также и на часть замужних) женщин своего надела. Кроме того, он был добродушным весельчаком, простым и открытым в общении. Говорить с ним было необычайно легко — он словно вёл своего собеседника, помогая преодолеть все узкие места и неожиданные повороты в разговоре.
В общем, он был полной противоположностью вечно загадочному, вечно взвинченному Увиллу, глядящему на всех чуть свысока. Наверное, именно это и приглянулось в нём Солейн, чьё сердце всё ещё боролось с последствиями раны, нанесённой первой любовью. Так или иначе, но Солли очень быстро сошлась с Дайроном, находя большое удовольствие от прогулок и бесед с ним.
Вскоре стало ясно, что свадьбе быть. Давин воспринял это хоть и с некоторой толикой грусти, но всё же благосклонно. В каком-то смысле он ощутил облегчение — лишь теперь он осознал, что судьба дочери грузом лежала на его душе, и что необходимость рано или поздно выдать её замуж заметно пугала. Теперь это наконец можно было считать почти свершившимся фактом и больше уже не думать об этом.
Ну точнее, конечно, думать надо было ещё много. Давин понимал, что свадьба его дочери должна быть широкой, соответствующей статусу отца невесты. Необходимо будет созвать сотни гостей, а это значит, что предстоит нешуточная подготовка. Когда-то он уже проходил через подобное, но теперь были все основания полагать, что такое больше не повторится. Вряд ли в ближайшее время в его домене объявится ещё один самозваный король!
И всё же безотчётное беспокойство иной раз не давало уснуть. И в этом, как обычно, был виноват Увилл. Давин не мог не понимать, что ему может очень не понравиться факт женитьбы Солли. Неизвестно, чувствовал ли Увилл ещё что-то к ней — по мнению Давина парень вообще не любил никого кроме себя. Однако же, даже не испытывая больше чувств к Солейн, он вполне мог продолжать считать себя её собственником, и в этом случае свадьба могла стать сильным ударом по его самолюбию.
Решится ли Увилл на какой-либо демарш? Конечно, смешно было думать, что он попробует штурмовать Танн, особенно в разгар свадьбы, когда в городе соберутся тысячи вооружённых людей. Однако, узнай он о подготовке, вполне мог бы отравить жизнь Давину бесконечными набегами. В том, что на это у Увилла сил вполне хватит, Давин не сомневался.
А потому он в глубине души уже готовился к тому, что это лето выдастся весьма непростым. Обсудив положение на Малом совете, он предупредил нужных
