Это чувство теперь было с ним, было его. Не покидало ни на мгновение, когда внимательные взгляды десятков сестер из дома неба изучали его. Оно было осязаемым, когда силы терпеть натиск этого места стали заканчиваться и пришлось создать слабый барьер вокруг себя. Слишком рано, такой возможностью странник мог воспользоваться лишь несколько раз до момента истощения. Но с ним было что-то новое, только что обретенное. И оно придавало сил. Когда Онвир взошла на уступ и громко заговорила на непонятном Роберту языке, все девы неба замерли и иногда что-то дружно выкрикивали. Знать их родной язык ему было необязательно. Он и так прекрасно понимал, что это речь о том, чтобы настроиться на предстоящий бой. И в ней говорится про честь, доблесть, про то, что вместе они смогут победить любого и прочие вещи, к которым путник всегда относился со скепсисом. Но когда такой призыв звучал от Онвир, странник не мог не смотреть. Он внимательно запоминал каждое её движение, каждый взмах рукой. Подумав, что её стиль немного отличается от привычного. Девушка говорила громко и спокойно, без эмоций. Но это работало. Каждая из дев неба крепче сжала свое оружие. Каждая была готова уже идти в бой. Онвир и вправду являлась одной из предводительниц дома неба. Об этом говорило все, что происходило.

— Я должен любой ценой закончить это. Что бы ни случилось, я справлюсь. Я смогу найти выход, — проговорил про себя Роберт. И повторял это вновь и вновь, когда его одолевали сомнения и страх.

То, чего боишься, всегда, всегда подкрадывается быстро и незаметно. Все члены дома неба разделились на три отряда, равные по количеству. Целью первого отряда было спровоцировать существо выйти наружу. Целью второго — как только это случится, нанести удар. В задачу третьего отряда входил удар с тыла по монстру. И это все должно было позволить Роберту проникнуть внутрь пещеры в скале. Как и Герборту. Которого, как ни старался странник, увидеть не мог.

И как только все заняли свои позиции, первый отряд осторожно, но быстро, словно поток воды, приблизился к щели в скале. Во главе отряда была Вемлер, воительница, что долгие годы служила третьему сыну одного западного королевства. И теперь, когда отпрыск монаршей семьи потерял свой рассудок и обрел покой в снегах, а дева потеряла контракт с ним, она первой воочию увидела монстра. Любой бы на её месте издал хотя бы малейший звук. Позволил бы хоть одной мышце на лице дернуться. Ощутил бы хоть на миг ужас и чувство собственной беспомощности. Но только не Велмер. Та, которую не удивляла жестокость страны, где рабство было разрешено. Та, которая видела всю изнанку поступков тех, кто был прикрыт короной. Сейчас она лицезрела существо необъятного размера. С тридцатью хаотично разбросанными глазами по почти квадратной голове. Желтые глазницы наблюдали за ней, от этого взгляда другие девы были готовы упасть на месте в беспамятстве или погрузиться в слепую ярость. Каждый глаз мог творить свой эффект на того, кто был в его поле зрения. Тело высотой со скалу с десятком ног и таких же рук, было не разобрать, что есть что. Горбатая спина создания задевала вершину пещеры, а множество щетинок и щупальцев словно сканировали воздух. Поведение Велмер не изменилось ни на миг, она скомандовала к атаке. Десятки желтых глаз зло посмотрели на неё, а небольшой рот монстра неестественным голосом проговорил:

— Присоединитесь ко мне, все присоединитесь ко мне. Я есть все и все есть я.

Десяток шаровых молний, как небольшие искры от костра, попали в черное тело создания. От этих попаданий не осталось и следа. Монстр медленно двинулся вперед, снова повторив свою фразу, которую слышала только Велмер. Другие её сестры могли разобрать призыв в том, чтобы вспороть себе живот или сделать это ближней сестре. Предводительница первого отряда быстро отдала приказ отступать, и группа как поток ветра проскользнула по белой глади рядом со скалой. Земля затряслась, существо двигалось вперед. Задрожала и сама скала сотней мертвецов. Давление в воздухе усилилось, а его самого словно перестало хватать. Даже небо будто потемнело с выходом наружу этого существа, и без того тусклое и необычное небо.

Второй отряд, являющийся центральным, был под управлением Онвир. Существо медленно вышло из своей обители. И с каждым его шагом на землю обрушивались сотни ударов, которые было не увидеть глазами обычного человека. Но члены дома неба их чувствовали и за мгновение до того, как земля под ногами превращалась в смесь пепла и словно растворялась, они успевали уклоняться. Почти все. Территория вокруг скалы уже была усыпана сотней новых кратеров, а воздух закипел. Онвир отдала команду своему отряду, и десятки воздушных ударов устремились в монстра. Был слышен только треск земли и голос существа. Девы неба работали слаженно. Без криков или излишних команд. Они снова и снова перестраивались, атаковали с расстояния и повторяли эту процедуру вновь. Третий же отряд не привлекал к себе внимания, словно не замечал того бедствия, что происходит вокруг. Отряд группировался на уступе скалы из мертвецов. Он ждал команды. Как и Роберт. Странник двигался вокруг поля битвы. Не в силах как-то помочь. Его барьер угасал, а вместе с ним голос существа становился все более невыносимым. Он твердил, что путник должен стать частью, должен стать единым с ним целым, что путник должен не сопротивляться. Монстра не останавливали потоки воды, что появлялись у него под десятками кривых ног. Ветер, что должен был опрокинуть его, но не мог даже пошатнуть. Но атаки дома неба не прекращались. Как и желание Роберта во что бы то ни стало идти вперед. И ждать сигнала Онвир.

Огонек света вылетел из первого отряда в небо. Голубой шар, что стремительно пронзил мутные пустые облака и распался на триллионы звезд. В этот момент все девы неба небольшими группами образовали кольцо вокруг существа. Кольцо, которое с каждым мгновением становилось все отчетливей. Кольцо, которое с каждой минутой начало сужаться. А третий отряд на скале наконец вступил в бой. Щупальца монстра закружились в воздухе как безумные, оставляя после себя волны лезвий из темной массы, разрезающие воздух и все, что впереди них. Земля вновь задрожала и словно заревела от всех тех порезов, что обрушились на неё. Такие разрушения даже мертвого могли заставить закричать. Роберт уже не оглядывался на создание. Огонек был сигналом и для него. Падая и шатаясь, он