— Я люблю вас, — заявил Виндзор. — По какой же иной причине мужчина станет просить женщину выйти за него замуж?

— А вы лжец, Виндзор.

— A-а… Откуда вы можете это знать? — Глаза его вдруг озарились светом, словно солнышко проглянуло из-за тяжелых туч.

— Ниоткуда. Сердце подсказывает… Черт вас возьми! Встаньте же! Нас увидят часовые, и через какой-нибудь час весь двор будет знать, что вы творите непотребные дела! — Он выпрямился во весь рост, и суровые черты его лица засияли, смягчились, стали соблазнительными. В это я ни на миг не поверила. Воспользовавшись моим замешательством, Виндзор взял меня за руку и прижал ее к своим губам.

— Понимаете, эта мысль совсем не плоха. Конечно, не так-то легко играть две роли, быть сразу женой одного и фавориткой другого, но готов поклясться, что у вас хватит на это таланта. Так вы согласны?

— Нет. — На более длинный ответ у меня уже не хватало ни ума, ни дыхания. Ну и утро нынче выдалось! Он и вправду смеется надо мной? Если да, то проявляет жестокость, которой я от него никак не ожидала.

— Послушайте меня, я говорю совершенно серьезно. — Он снова облокотился о парапет, созерцая пару ворон, совершавшую пируэты в восходящих потоках воздуха. Говорил он отрывисто, не отпуская моей руки, с абсолютно серьезным выражением лица. — Я предвижу от этого преимущества…

— Ну еще бы вы их не увидели!

— Для тебя, женщина, для тебя! Слушайте внимательно. Что станет с вами, как только Эдуард умрет? Одинокая, безо всякой защиты, вы станете отличной мишенью для всех тех, кто проклинает вас с того самого дня, когда вы пробрались на королевское ложе. — В его устах это прозвучало как-то особенно отвратительно. — С того самого дня, когда встали рядом с троном и преградили путь к власти им. Они не поверят в то, что король тяжко болен и не способен уже держать в руках бразды правления. Винить во всем станут вас и бросят на растерзание с превеликим удовольствием. — Взгляд Виндзора переместился с носившихся туда и сюда ворон на меня. — Я ничуть не сомневаюсь, что все сказанное вы давно и хорошо представляете себе сами. Вы ясно видите, как грозовые тучи затягивают ваш горизонт, — не хуже, чем вот эти вороны чувствуют восходящие потоки, помогающие им лететь. Вы только посмотрите на них! Эти вороны предвещают бурю. Зловещие птицы.

Кто бы мог подумать, что Виндзор так суеверен!

— Вижу я грозовые тучи над своей головой, — ответила я ему. — А на ворон всякое утро смотрю и не пугаюсь. Я приняла свои меры предосторожности.

— В этом я не сомневаюсь. Копите денежку на старость. — Какой цинизм и практический расчет звучали в его словах! В этом отношении никакие предрассудки ему не мешали. Он что же — думает, будто я обчищаю сундуки с королевской казной? — А что, если враги нацелят свои удары как раз на источники ваших доходов?

— Я приняла меры и на этот случай.

— Еще бы! Я же знаю, какая вы умница. — Мне показалось, что в его устах это было вовсе не похвалой. — Но вам необходима защита и по другой причине. Мужчинам не нравится, когда женщина переступает границы дозволенного для ее пола. Мужчине ваши дела сошли бы с рук, а вот женщине… В лучшем случае ее назовут слишком дерзкой и самонадеянной. В худшем — безнравственной. Женщину, которая умеет за себя постоять, женщину смелую, открытую и бесстрашную — тем более такую, что сумела с невероятным успехом добиться поставленных перед собой целей, — будут поносить непрестанно, тогда как мужчину на ее месте превозносили бы за проницательность. Вы снискали себе слишком дурную славу.

— Как и вы… — не смолчала я, напуганная тем, как он бесцеремонно он набросал мой портрет.

— Это сейчас к делу не относится, — перебил меня Виндзор. — Как не играет роли и то, виновны вы или же нет. На вас накинутся сразу, едва тело короля перенесут в дворцовую церковь на отпевание. А вот если вы будете моей женой, я стану защитником и вам, и вашему имуществу — коль потребуется, то и через суд.

А! Вот оно что! Какая там доброта!

— А чего для себя вы ждете от такого брака?

— Мне нужен человек, который позаботится о моих интересах в Англии, пока сам я буду в Ирландии.

— Не такого ответа ожидает женщина, — нахмурилась я. — Речь же идет о браке, а не о торговой сделке. — Я выдернула у Виндзора свою руку и отвернулась от него. — А вы до сих пор не сомневаетесь, что вам позволят вернуться в Ирландию?

— Уверен. Я уже вам говорил: кто сможет заменить меня там?

— Тогда наймите себе поверенного, чтобы он присматривал за вашими имениями, — это обойдется вам дешевле, чем женитьба. И трудностей вызовет куда меньше, — сухо добавила я. — Я попрошу Гризли, чтобы он рекомендовал вам кого-нибудь.

— Но мне нужен человек, который станет заботиться о моих делах получше, чем наемный клерк. Мне нужны вы!

«Мне нужны вы!» Я потрясла головой, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли.

— Я не согласна.

— Но почему не согласны? Назовите хоть одну причину!

Я ухватилась за более прозаическую, не желая подробно объяснять горячность своего ответа.

— Потому что я не могу. Эдуард…

— Эдуарду совершено не обязательно об этом знать.

— Как? Мы сохраним свой брак в тайне? — Я была потрясена вдвойне.

— А почему бы и нет? Разве это так трудно? Коль уж мы решимся на такой далекоидущий шаг, то двору наверняка не следует ничего знать, так будет лучше.

Я проследила за направлением его взгляда: вороны все кувыркались в воздухе, повторяя движения друг друга, — несомненно, исполняли брачный танец. Быстро, резко я задала вопрос, который занимал главное место в моих мыслях:

— А почему вы решили… почему это вообще могло прийти кому-нибудь в голову… делать такое предложение любовнице короля? — Горло сжалось, я с усилием проглотила слюну и уточнила: — Зачем вам делить свое ложе с королевской утехой?

— Я думал над этим и решил, что это для меня не важно. — Я посмотрела на него с удивлением, а он ответил мне открытым, ясным взглядом. — Кто вы для него, Алиса? Кто вы ему теперь?

— Я… — Меня его вопрос застал врасплох, и я стала лихорадочно искать ответ, который не стал бы предательством по отношению к Эдуарду. О том, что происходит между королем и мной, я никому рассказывать не стану.

— Так кто вы ему? — снова спросил Виндзор. Должно быть, вид у меня стал такой потерянный, что он решил прийти мне на помощь. Кто бы мог подумать, что он способен на такое? — Друг?

— Да.

— Советчик?

— Да. Когда он просит меня об этом, а иной раз и без его просьбы, — печально улыбнулась я. — Эдуард любит беседовать. Раньше любил…

— Поверенная его тайн? — вскинул голову Виндзор.

— Да… так было всегда… — Я упрямо сжала зубы, зная следующий вопрос.