– Вообще, на счёт нас, существует много заблуждений. Мы, по сути, всеми своими действиями, пытаемся разжечь свет внутри грешника. А как ты сама знаешь, что только с помощью трения, можно вызвать огонь. Вот и приходиться стараться, ну а дальше всё зависит от самого человеческого материала. Затухнуть ему, либо же заискрить. – Резюмировал Асмодей.

Вслед за ними, на том небольшой расстоянии, которое способствует тому, чтобы их слова оставались неслышимыми для всех остальных, ведя уже свою беседу, следуют Господь и Люцифер.

– Перенаселение, уже становится насущной проблемой и просто необходимо вводить ограничительные меры на рождаемость. – Высказывает свою точку зрения Люцифер.

– Ты что хочешь, чтобы право на смерть полностью задвинуло право на жизнь. Но ты же всегда отличался мудростью и знаешь, что без жизни, нет смерти. – С расстановкой слов, в ответ говорит Господь.

– Мудрость. Ха-ха. – Не воздержан в ответ Люцифер. – На что нужна эта бесполезная теория, конечная, выточенная с помощью практики функция. Где практика вымывает из гипотезы все глупости, оставляя всё только рациональное, так называемое мудрое. Ну и что с того, что ты мудр, когда уже не можешь проверить её практичность, ведь с песком времени, ушли и все твои силы. Так что, для меня мудрость заключается в том, чтобы быть деятельным глупцом, чем с высоты согнутых лет, давать оценки поступкам, до которых уже никогда не дойдут руки.

– Ну что ж, это твоё право быть глупцом. Только не забудь о том, что ты сам дал оценку себе. – С хитринкой в глазу, следует ответ Господа. На что Люцифер наливается краской и на мгновение, задохнувшись от подступившей ярости, начинает издавать нечленораздельные звуки: «Да, я. Да ёж… Да, какого». – Которые, в конце концов, всё же сформировалось в свою определенность:

– Да ты, просто плацебо какое-то.

– Ну, ты меня, не перестаешь удивлять. – Ухмыльнулся в ответ Господь. – Теперь вот, уже и до обзывалок докатился. И хотя у меня имен без счету, я, пожалуй, зарегистрирую твоё обращение ко мне. – На что Люцифер не успел ничего ответить, так как Гавриил огласил об их прибытии в точку назначения.

– Это, так называемый, выход в свет. – Обозначил пункт прибытия Гавриил, на которого впрочем, уже никто не обращает внимание, так как все, прижавшись лицами к смотровому окну, с любопытством рассматривают новое поколение людей.

–Так, каждому в дорогу, выдается набор первой помощи, в который мы, кроме заложенных в них инстинктов и рефлексов, предусмотрительно добавили свою подушку безопасности – лень. Которая на первых порах, должна способствовать накоплению сил индивида. И как только индивидуум достигнет должного уровня сил, то за ненадобностью, лень исчезнет. – Комментирует всё увиденное Гавриил.

– Конечно, Бегемот или на худой конец Маммона, может подтвердить. – На этот раз, не слишком громко, вставляет своё слово Азазель. Но на него никто не реагирует, так как движения по ту сторону окна, гораздо интереснее этих, не прописных истин.

– На данном этапе, полную ответственность за подготовку нового поколения, с некой поправкой на заложенный в них генетический код, несёт судьба, которая, надо честно признать, не всегда беспристрастна и к некоторым выпускникам, в порыве невоздержанности, возьмёт и приложит свою руку к ним, которая и ложится печатью её отметки на всю последующую жизнь нового человека. – Продолжает говорить Гавриил.

– Господ. Готов ли ты на откровенный разговор. – Неожиданно обращается к Господу Люцифер.

– Мои откровения, только к апокалипсисам приводят. – Смеется в ответ Господь, но всё же даёт тому право на вопрос. – Ну, да ладно, валяй.

– Ну, а ты, Господ, признайся честно. Ведь, наверняка, у тебя есть свои любимчики, те, кого ты избирательно отметил? – спрашивает Люцифер.

– Искушать на тему избранности и исключительности, это по твоей части. А мне и одной истории, с выделением тебя, разве не было достаточно. – Следует сухой ответ Господа.

– Хорошо. Тогда скажи мне, ну а пророки, если не сейчас, то в будущем, появятся ли они вновь или может их время безвозвратно уже ушло? – Прищурившись, вопрошает Люцифер.

–Я часто слышу такие заявления и сейчас по твоему виду вижу, что ты считаешь, что с сегодняшней высоты продвинутости человечества, пророк не будет принят. Но я опять повторюсь, что в любой системе координат, внутренний свет постоянен и верь мне, никакой гаджет, со своим искусственным светом, разве что только на время, не затмит свет разума исходящего из сердца. – Промолвил Господь. После чего, он покидает всю эту группу и, пройдя через административный вход, оказывается внутри этого выхода в свет.

– Ваше напутственное слово. – Просит Господа судьба. На что, как и тысячи лет назад, звучит краткое: «С богом». – После чего, все владельцы местной сущности, покидают этот зал, который наполнившись очистительным эфиром беспамятства, в скором времени унесёт новых людей к своим новым заботам. Пока же происходят все эти подготовительные движения, где большинство из наблюдающих, занято своими прямыми обязанностями, глазением за тем, что делается внутри, отдельные элементы, видимо, чтобы не толпиться в одном месте, в поисках лучшего места для наблюдения, отделились от общей массы и со скучающим видом, прошли чуть подальше, где, как им кажется, будет более комфортно наблюдать за всеми перипетиями этого трансфера.

– Ну, так что вы хотели от меня? – несколько резка Сирафимы к рядом стоящему Баалу.

– Ну зачем так агрессивно. – Улыбчив в ответ Баал.

– Я с вами разговариваю не потому, что мне этого хочется, а лишь потому, что меня об этом попросили. И если вас это не устраивает, то мы можем прямо сейчас закончить разговор. – В том же тоне, отвечает Серафимы.

– Хорошо-хорошо. – Смеется, готовый придушить её Баал.

– Короче. – Кратка Серафимы.

– Я, знаете ли, понимаю, что каждый несёт или хотя бы должен нести свою меру ответственности, за те действия, на которые он сподобился и мне вполне ясна ваша позиция, которую вы занимаете по отношению к нам и тем более к тем, кто носил вместе с вами один и тот же ангельский лик. – Заметив, как вспыхнула Серафимы, на мгновение запнулся Баал. – Так вот, какое дело получается, бывшие серафимы может и готовы отвечать за свои действия по всей строгости заветов, но херувимская партия, как и прежде, будучи небесной, налагает своё видение на все их движения. И я, выступая от лица бывшего вашего лика, хотел бы лишь одного. – Сделал паузу Баал. – Чтобы мне позволили быть выслушанным.

– Я вас выслушала. – Бросив на прощание свой взгляд на такого внимательного, как сама умиротворенность, Баала, видимо не удовлетворившись видом отсюда, Серафимы отправилась обратно на прежнее место.

– Ну,