class="p1">От эмоций в обычно спокойном голосе Тристана мне стало тепло внутри. Не только ему повезло в этом году. Последние несколько месяцев выдались непростыми и круто изменили мою жизнь, но многое подарили взамен. У меня есть дедушка и двоюродный брат, о существовании которых я до недавнего времени не знала, а еще новые друзья.

И Николас.

Я посмотрела на него и увидела, что он наблюдает за мной. Мы встретились взглядом и на мгновение остались в зале одни. Блеск в его глазах подсказал мне, что не только я помню о вчерашней ночи и о том, что было сказано между нами. Недавно я хотела, чтобы он исчез из моей жизни, а теперь не могла представить ее без него.

Официант поставил передо мной тарелку с супом, разрушая чары между мной и Николасом. Вскоре все за нашим столом, кроме меня и Десмонда, заговорили о делах Совета. Слева от меня Десмонд притих, и я решила, что он считал разговоры о Совете такими же скучными, как и я.

– Я очень рада, что ты здесь, – сказала я ему. – Мне бы очень хотелось, чтобы Нейт тоже приехал. Я правда хотела, чтобы вы с ним познакомились.

Он вытер рот салфеткой.

– Он ведь приедет, как только поправится? – Я кивнула, и он улыбнулся. – Тогда у нас с ним будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга.

Десерты подали, как раз когда Бен подошел и что-то нашептал Тристану. Я не могла разобрать, что он сказал, но лицо Тристана приобрело озадаченное выражение, а затем он встал и извинился.

– Остальной мир не уходит на праздники вместе с нами, – сказал Николас, когда я бросила на него взгляд.

Его непринужденность обычно успокаивала меня, но не в этот раз. В животе маленьким узлом обосновалась тревога. Назовите это интуицией, или паранойей, или же просто опытом дурных событий, случавшихся вокруг меня, но что-то было не так.

Я отложила салфетку и отодвинула стул.

– Прошу прощения.

Николас, Десмонд и Крис одновременно встали, как истинные джентльмены.

– Все хорошо? – спросил Николас.

– Да. Только… мне нужно кое-что проверить. Я скоро вернусь.

– С ней все в порядке, джентльмены, – фыркнула Селин, раздраженная тем, что на нее не обращают внимания. – Ей не нужен караул, чтобы сходить в дамскую комнату.

В кои-то веки я была рада присутствию Селин.

– Она права. Прошу, доедайте десерты.

Трое мужчин снова заняли свои места. Николас сел последним, и я увидела тень сомнения в его глазах. Я не знала, была ли причиной тому наша связь или общее прошлое, но он начал очень хорошо меня понимать. Скоро от него будет невозможно ничего скрыть.

Я вышла из столовой и повернула в главный зал. Не знала почему, но что-то подсказывало мне, что нужно идти в этом направлении, а сейчас мне было не на что положиться, кроме интуиции. Повернув за угол, я увидела, что входная дверь открыта, и ускорила шаг. Подошла ближе и услышала мужские голоса, один из которых принадлежал Тристану. Когда я оказалась возле двери, налетел морозный воздух, но меня это не остановило. То самое чутье, которое побудило меня встать из-за стола, подсказывало, что нужно выйти на улицу и увидеть, кто стоял по ту сторону двери.

Когда я вышла, от холода стало трудно дышать, и я обхватила себя руками, чтобы согреться. Ночь была темной, потому что луна еще не взошла, но у входа оказалось достаточно света, чтобы я смогла увидеть Тристана и Бена, стоявших у подножья лестницы. Они были одни и смотрели на подъездную дорожку, будто ждали кого-то. Возможно, кого-то из Совета. Наверняка кого-то важного, раз Тристан ушел с ужина и ждал его на морозе.

До меня донесся звук подъезжающего автомобиля, а потом на подъездной дорожке показался свет фар. Вскоре подъехал белый фургон трансферной службы аэропорта Бойсе и остановился возле ступеней. Я смотрела, как водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь с другой стороны. Послышалось тихое бормотание голосов, скрип, а потом, наконец, хруст снега под ногами, когда он закрыл дверь и обошел фургон спереди. Он был один и с пустыми руками, и я посмотрела на него в замешательстве. Что он делал? С кем разговаривал?

Движение отвлекло мое внимание от водителя, и я громко ахнула, увидев, как из-за фургона выезжает мужчина в инвалидном кресле.

– Нейт!

Теперь стало ясно, почему он сегодня не отвечал на мои звонки. Он летел сюда, чтобы провести праздники с нами. Сердце грозило лопнуть от счастья.

На лице Нейта расцвела широкая улыбка, и он остановился возле водителя.

– Надеюсь, я не слишком опоздал к ужину.

– Ты как раз вовремя, мой друг, – любезно ответил Тристан. – Почему ты не сказал, что приедешь? Я бы отправил за тобой самолет.

Я рассмеялась и бегом спустилась по лестнице. Потом отругаю Нейта за то, что отправился в поездку, нарушив наставления доктора. Сейчас мне хотелось лишь обнять его. Потом он съест столько праздничной индейки, сколько влезет, а за ней и самый большой тыквенный пирог, какой он только видел. Я так его накормлю, что он не захочет уезжать.

Предчувствие сразило меня, едва мои ноги коснулись нижней ступени, чувство, будто кто-то вонзил сосульку мне в грудь. Вскрикнув, я резко остановилась рядом с Тристаном и в замешательстве уставилась на Нейта, а потом с зарождающимся во мне ужасом на водителя фургона, который встал позади каталки Нейта.

О боже, нет.

– Вампир! – закричала я.

Тристан схватил меня за руку, а Бен обнажил меч. Водитель округлил глаза и резко обернулся посмотреть назад. Нейт остался спокойно сидеть в кресле.

Оно заскрипело, когда Нейт наклонился вперед. Я молча смотрела, как он спустил одну ногу на землю, а за ней и вторую. Встретился со мной взглядом, и уголки его губ приподнялись в улыбке, которая не коснулась его глаз.

– Нет, – произнесла я, задохнувшись.

Он встал, и мой мир рухнул.

Глава 20

– Что? Даже не обнимешь своего дядю?

Боль затмила холод в моей груди, сдавив горло, отчего стало невозможно говорить.

«Не может этого быть. Это какой-то кошмарный сон».

Он сделал шаг и взмахнул руками.

– Смотри, я снова могу ходить. Неужели ты не рада за меня?

Тристан отпустил мою руку, но не успела я понять, что происходит, как они с Беном окружили Нейта. Он не стал вырываться, но пока продолжал мне улыбаться, из его рта показались клыки.

– У меня послание от Мастера. Элай был его любимчиком, и он был очень огорчен тем,