— Шентин, оставь небольшой проход. Постараемся согнать туда тех, кого сочтем невиновными. Остальным же назад пути уже не будет, — усмехнувшись, сняла маску с крепления и одела ее, чувствуя, как она прилипает кожей, становиться частью меня. Печать черным зашевелилась, черным узором спускаясь на шею и ниже, проникая в кожу. Ощущения не самые приятные, только когда все прошло, стихии с непривычной легкостью откликались на зов и меньше чем за секунду складывались в необходимую последовательность печатей.

— Дети, старики, женщины? — вопросительно вскинул брови полукровка. По перчаткам серебристой молнией скользнула его природная магия Льда, активируя нанесенные рунические знаки. Металл неспешно покрылся легкой изморозью, постепенно переросший в полноценный ледяной доспех, теперь закрывающий не только руки, но еще плечи и грудь Шентина, образу вдоль позвоночника острые гребни.

— Те, кто не будет пытаться убить тебя, исключая самозащиту, — такие уточнения в случае с ледяным драконом, уже предвкушающим неплохое развлечение, были отнюдь не лишней тратой времени. Уловив его недовольство, вскинула брови в немом вопросе. Шентин скривился, все же согласно кивнув головой, и они с Ниилой разошлись в разные стороны, скрывшись в ночи.

Усмехнувшись, прикрыла глаза, вдыхая сладковатый аромат ночи. Гильдия Игроков славилась своим умом, расчетливостью, умением просчитывать противника на шаг вперед и выбором наилучших средств, для достижения поставленных целей. Вот только безнаказанность, продолжавшаяся слишком долго, заставила их забыть, что такое здоровая паранойя и осторожность, вкупе с подозрительностью. Они забыли, что не смотря на всю свою власть, по — прежнему остаются простыми живыми существами. А, как известно, всему живому рано или поздно приходиться умереть. Правда, неизвестно как именно: своей смертью или же пав от чужой руки.

Они решили, что преданная игрушка не осмелиться ослушаться. Они решили, что я безропотно приму навязанные правила игры. Что ж, сегодня они узнают, как же ошибались на мой счет. А так же вспомнят, что иногда по счетам нужно платить даже им.

Легкое движение пальцев. Печати на ладонях обожгло огнем, затем так же стремительно, как и возник, жар схлынул, оставив ощущение небольшого онемения. Глубоко вздохнула и прислушалась. Судя по торопливым шагам, стражники спешат проверить окраины, дабы вернуться к своему обычному досугу. Как рассказал Шенти, охрана здесь предпочитала проводить время дежурства в специально отведенном для них домике, играя в карты и поглощая спиртное. С одной стороны непростительная оплошность, с другой… Если подумать, то никто и представления не имеет о том, где искать Игроков, так что о собственной безопасности они беспокоились в последнюю очередь, особенно здесь.

Шаги приближались. Уже можно было различить голоса, выделить главного, раскатистым басом говорившего о новых обязанностях для стражи. Прикрыв глаза, досчитала до десяти и обратно, с каждым произнесенным словом силком выталкивая из себя волнение, беспокойство, неуверенность страх…

Когда группа стражников оказалась в трех шагах от моего укрытия, Корана аль Эйран спряталась глубоко внутри, уступив место Мантикоре, открывшей сезон охоты на Гильдию Игроков.

Пять мужчин. Тренированных, обученных и готовых к действию. Они встрепенулись сразу же, стоило ступить на освещенный участок земли, выйдя из спасительной тени. Окружили и взяли в кольцо, грамотно встав на позиции, отрабатывая давно заученную до автоматизма схему действий.

— Поиграем? — улыбка с толикой безумия и хищного оскала.

Бросок вперед. Еще до того, как хоть кто — то из них смог понять, что тут происходит. Вскинуть руку. С кончиков пальцев срываются три иглы, пробивая шею и попадая в глаз командиру отряда. Крупный мужчина падает навзничь, освобождая мне путь, давая возможность вырваться из окружения.

Кувырок вперед. Приземлиться и тут же обернуться. Пальцем поманила к себе остальных, побуждая их к действиям. Стражники кинулись на меня как свора цепных псов, потерявшая своего вожака и готовая порвать на кусочки того, кто посмел это сделать. Один раскрутил цепь с небольшим шаром на конце, покрытым шипами. Никчемная подделка под любимое оружие ранхаров, тем не менее весьма ощутимо приложившая по плечу. Если бы не доспех, вполне возможно, что выдрало бы кусок кожи вместе с мясом.

Рассмеявшись, накрутила цепь на руку и дернула на себя, вложив в этот рывок толики магии Воздуха и поймав свою добыче на клинок, пробивший грудную клетку парня. Отбросив в сторону мертвое тело, крутанулась на месте, вытаскивая из оружейной печати короткие стилеты, тут же пуская их в дело. Еще один стражник рухнул с перебитыми сухожилиями на ногах, а затем был добит вогнанным в затылок ножом. Оставшаяся парочка умерла быстрее своих товарищей, осев на землю с перерезанным горлом.

Выпрямившись, откинула со лба прядь волос, мимоходом отметив испачканные в чужой крови руки. коротким движением руки послала слабый импульс магии в сторону оставленной печати. В тот же миг по границе поселения прошла яркая, ослепляющая вспышка, прочертив огненную дорожку на земле. Секунда замешательства и вверх рванула стена магического пламени, накрыв Миоус оранжево — алым куполом и тем самым подписав окончательный приговор всем его жителям.

— Ну здравствуй, друг, это же я пришла, — шептала, улыбаясь и прислушиваясь к нарастающим крикам жителей, высыпавших на улицу и теперь начинающих постепенно паниковать. Крутанула в руках удлиненные кинжалы с трехгранными лезвиями. Мое любимое оружие. — Почему бы не начать молиться? Жизнь твоя — это то, с чем давно пора проститься… Да, Риго, пора платить по счетам.

Рассмеявшись, направилась в сторону центральной площади. Помнится, там был милый особнячок, судя по рассказам Шенти, в котором найдутся желающие ответить на мои вопросы. Впрочем, даже если они не захотят это сделать, у меня всегда есть в запасе пара способов, помогающих прочистить память и улучшить разговорчивость.

* * *

Он никогда не сможет забыть тот день. Как бы ни старался, как бы ни пытался вычеркнуть из памяти страшные картины кровавой расправы, стоит закрыть глаза и перед мысленным взором встанет ужасная, нелепая гибель собственной матери.

А еще ему никогда не удастся избавиться от ночных кошмаров. И просыпаясь в холодном поту, молодой человек каждую ночь будет проклинать черные глаза с ярко — красным узором по всей поверхности радужки…

Все было как всегда. Мальчишка лет восьми остановился у порога собственного дома. Кое — как пригладив взлохмаченные цвета спелой пшеницы волосы руками, он вытер нос рукавом изрядно потрепанной рубашки. Тириг прекрасно знал, что за опоздание к ужину на целых два часа ему светит нагоняй от матери и уже привычный подзатыльник от отца, все реже и реже бывающего дома. Вот только ничего с этим поделать мальчишка не мог. В их городке магией если и владели, то только те, кто жил ближе к центральной площади и периодически мог входить в черный дом, где вход охранял злой пес и молчаливый дядька со страшным носом, загнутым крючком. И уж точно никто из них не собирался учить этому делу ребенка из семьи простых рабочих. Отец его при местном кузнице был, а мама сколько позволяло слабое здоровье, помогала в лавке зельевара — алхимика, собирая нужные травы и подготавливая ингредиенты. Порой они были столь едкими, что язвы и ожоги не сходили неделями, а то и месяцами. Возможно, именно поэтому мечтой Тирига было стать целителем. Он так сильно желал помочь вечно усталому отцу и матери, беззвучно роняющей слезы, перевязывая очередной ожог, что даже пытался украсть какие — то старинные книги у одного лавочника. Был пойман и отведен домой под конвоем. Хорошо еще в тот день в отряде стражников был родной дядька по отцу, все закончилось нагоняем от родителей и домашним арестом на целый месяц.