Элеонора еще раз глубоко вздохнула.

– Пока она не будет лежать спокойно, я не смогу нащупать головку ребенка, – акушерка старалась говорить как можно авторитетнее. То, что она собиралась сейчас произнести, наверняка не понравится ни роженице, ни графине, но выбора не оставалось: – Нам необходимо привязать синьору.

На следующее утро все случилось так быстро, что не осталось времени на боль разлуки. Рихард был страшно взволнован, считал, что с этой выставкой для него многое поставлено на карту. Но Ванда знала: ему не по себе от мысли, что остаток пути придется проделать в одиночестве.

На перроне – последний прощальный поцелуй украдкой и обещание, что через неделю, в воскресенье, они встретятся в гостинице у Рихарда. Потом Ванде ничего не оставалось, как помахать ему на прощание.

Поездку из Больцано в Милан и дальше, в Геную, Ванда не воспринимала так остро, как путешествие по Германии. Фруктовые сады здесь были редки. Постепенно они сменились пшеничными полями, где уже такой ранней весной густо зеленели первые побеги. Бóльшую часть пути дорога проходила по равнине. Ванда смотрела в окно, но почти не обращала внимания на то, как меняются за ним пейзажи. Блеск в ее глазах не был связан с красивой природой Италии, а со страстью последней ночи, которая пылала в ее душе.

– Теперь ты моя жена, – сказал ей Рихард, когда они удовлетворенно легли друг возле друга. А потом добавил: – Давай поженимся, как только вернемся из Италии.

По щекам Ванды катились горячие слезы. Она лишь молча кивнула. Девушка не могла подобрать правильные слова для такого искреннего момента.

И все же Ванда понимала одно: она ни на секунду не будет сожалеть о проведенной ночи, хоть и нарушила все обещания, данные Йоханне и родителям.

Рихард… ее муж… Что он делает в эту секунду?

Внезапно она ощутила бесконечную усталость. Скоро… скоро она сможет все это рассказать Марии, как женщина женщине. Это была последняя мысль Ванды, она устало прислонилась к окну и погрузилась в глубокий сон.

Вопреки опасениям Ванде быстро удалось подъехать от вокзала к палаццо семьи де Лукка. Когда она назвала адрес извозчику у вокзала и уже хотела сесть, тот раздраженно покачал головой. По его высказываниям и жестам Ванда поняла, что дом Марии находится всего в двух кварталах и такая короткая поездка извозчику невыгодна. Но Ванда настояла: у нее был большой багаж. Мужчина угрюмо тронул с места экипаж, и вскоре они остановились перед громадным четырехугольным строением, на портале которого висела скромная латунная табличка с надписью «Palazzo Delizioso».

Значит, это и было сооружение знаменитого итальянского архитектора Палладио! Из восторженных длинных писем Марии Ванда знала, что этот архитектор построил в Венеции десятки вилл, и девушка ожидала увидеть богато украшенный фасад. Разумеется, палаццо выглядел грандиозно, но одновременно чрезвычайно строго. В конце концов, она приехала в Италию не для того, чтобы изучать стили архитектуры! Ванда сильно потянула за шнур звонка с правой стороны портала.

– Scusi, синьорина, но графиня Мария… сегодня, к сожалению… не может поговорить!

Горничная Клара сделала книксен, но не отошла в сторону ни на шаг.

Не может поговорить? Что бы это значило? Ванда нахмурилась. Поняла ли девушка, что она приехала из Германии, чтобы навестить Марию? Она обвела взглядом гигантский фасад палаццо, словно ожидала, что в одном из окон увидит голову Марии.

Ванда еще раз попыталась объяснить и медленно, простыми фразами на немецком языке произнесла:

– Пожалуйста… передайте… моей тетке, что… приехала Ванда. Ванда! Скажите ей это, хорошо?

Может быть, Мария на поздних сроках беременности не хотела принимать посторонних, но это ведь не касалось ее племянницы!

Клара рассеянно расправила накрахмаленный фартук.

– Это… нельзя… – ответила она на ломаном немецком.

Ванда с грохотом поставила на землю багаж, который до сих пор держала в руках:

– Что это значит? Может, Мария вышла из дома? Если так, то она ведь должна когда-то вернуться? – в раздражении спросила она.

Неужели это такой вид итальянского гостеприимства – оставлять гостей после долгой дороги перед дверью? Девушка отступила чуть в сторону, чтобы стать в тень, потому что солнце пекло ей спину. Очутиться в прохладном месте и выпить стакан лимонада не помешало бы! Ванде вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, телеграмма, в которой говорилось о ее приезде, потерялась. Неужели Мария даже не подозревала, что племянница собиралась навестить ее?

Клара оглянулась через плечо, словно надеялась в словесном поединке с Вандой на подкрепление. Но никого не было, и горничная подступила к Ванде.

– Молодая графиня… очень слаба после вчерашнего рождения дочери, – прошептала она, снова бросив взгляд вглубь палаццо. Она и не собиралась пропускать Ванду через портал.

– У Марии родилась дочка? Ребенок уже появился на свет? – недоверчиво спросила Ванда. Горничная нерешительно кивнула.

Вчера… Когда она ехала в поезде, Мария произвела на свет маленькую девочку! Прошло несколько секунд, прежде чем Ванде удалось переварить эту новость. Но потом ее сердце радостно забилось! У Марии родилась дочка! Ванде больше всего сейчас хотелось отпихнуть в сторону прислугу и броситься внутрь дома. Взглянуть хоть одним глазком на Марию! И на ребенка.

– Конечно, сегодня моей тетке нужен покой, это само собой разумеется! – произнесла она, глубоко вздохнув. Ванда улыбнулась горничной, которая восприняла эту фразу с заметным облегчением. – А где, собственно, Франко?

Ванде только сейчас пришел на ум этот вопрос. Почему она сразу об этом не догадалась! Сейчас следовало поздравить хотя бы отца с рождением дочери. Кроме того, Франко наверняка бы настоял на том, чтобы Ванда переночевала в палаццо, а не искала гостиницу, ожидая, пока Мария оправится после родов. Она бы мельком взглянула на малышку, поздоровалась бы с Марией, а тогда…

– Графа Франко… нет дома. И его матери, графини Патриции, тоже. Они вернутся завтра! – упрямо ответила Клара. И захлопнула дверь, прежде чем Ванда успела среагировать.

Ванда беспомощно уставилась на дубовый резной портал. Конечно, прекрасно, что прислуга так опекает молодую мать, но это уж точно чересчур! У Ванды было лишь одно объяснение для случившегося: домашняя прислуга не знала о ее приезде. Что наводило, в свою очередь, еще на две мысли: либо об этом позабыли в суматохе родов, либо ее телеграмма действительно не дошла.

Девушка озадаченно взвалила багаж на плечи и развернулась на каблуках. Мраморная крошка скрипнула под ногами, которые отекли после долгого путешествия и болели. Подойдя к началу въезда, Ванда еще раз обернулась. Палаццо действительно был большой и роскошный, но поведение его жителей вызывало недоумение!