— Угу, это ты верно подметил. Одержимых мне хоронить не доводилось. А я давненько в этом деле, — мертвец задумчиво кивнул, посмотрел по сторонам, издал хриплый вздох и продолжил: — Мы торчим тут уже Тьма знает сколько времени. Несправедливо. Пришла пора перемен, да? Да. Будем резать глотки зажравшимся созданиям Света. Победим хоть, а?

— Все в наших руках.

«Лишь бы судьба не обделила нас удачей…»

— Ага, понимаю. Меня, кстати, Одноглазым кличут. Только не путай меня с Однооким. Он мудак.

— Ахин, — представился одержимый.

— Здорово, наверное, иметь нормальное имя. А нам, покойничкам, приходится вот… Знаешь, откуда взялось мое прозвище?

— Догадываюсь. Я бы даже сказал, что оно у тебя на лице написано.

— Ха, точно! — труп улыбнулся, продемонстрировав редкие пеньки гнилых зубов и почерневшие десны. Впрочем, это была не улыбка, а самый настоящий оскал. — Это ты еще не видел одну мертвую девчушку по имени Половинка… О, а вон и Трехрукий с остальными.

Одержимый кивнул и ускорил шаг.

— Все тут? — с ходу спросил он, приблизившись к толпе бывших людей.

Нежить посмотрела на него, и от этого ему стало не по себе. Оказывается, к специфичному виду оживших мертвецов не так-то просто привыкнуть. Особенно когда их так много. В одном месте. Ночью. Вооруженных лопатами, косами, мотыгами, серпами и еще каким-то самодельным оружием. С откровенно враждебным видом.

«Великолепно. Настоящие лики смерти. Встретившись с чем-то подобным, любое живое существо будет парализовано первобытным ужасом. Как я сейчас… Надеюсь, наши враги испытают то же самое».

— Да, все, — ответил Трехрукий. — Пятьдесят девять тел.

«Больше, чем я ожидал, — обрадовавшись возможности отвести взгляд от мертвых лиц, Ахин задумчиво уставился вдаль. — Во времена Вечной войны никто бы на них и внимания не обратил. Но сейчас это считается довольно крупным отрядом. Хм… Сколько же жизней отнял Катаклизм? Мир тогда разрушился наполовину? На три четверти? Почти целиком? М-да… Проклятье, чего ж он полностью-то не развалился? И мучиться бы не пришлось».

— Ладно, — выдохнул одержимый. — Первым делом нам надо как-то организовать командование, чтобы…

— Это и есть Ахин, что ли? — перебил его голос из толпы. — Тот самый одержимый? Что-то он хилый какой-то.

— Я не понял, Безносый, ты попутал, а?! — встрял Одноглазый, выступив вперед. — Умолкни там, пока наш лидер говорит! И побольше уважения!

— Да успокойся ты, нормально все, — пробурчал в ответ другой голос. — Но он правда потрепанный какой-то. И больно молодой. Да и живой к тому же. Куда он нас приведет?

— Я прекрасно понимаю, что мне еще только предстоит заслужить ваше доверие, — произнес Ахин, опередив одноглазого мертвеца, который явно собирался разразиться гневной тирадой в адрес сомневающихся. — Поэтому вам и предлагается выбрать командиров, которым вы полностью доверяете. А я уж постараюсь оправдать их и, соответственно, ваши ожидания.

В кладбищенском воздухе повисла тишина. Трупы переглядывались, подталкивали друг друга локтями и многозначительно кивали. Но молчали. Все-таки пассивный образ жизни нежити наложил на них свой отпечаток. Хоть и не на всех.

— Я вас возглавлю, — заявил Одноглазый, ударив себя кулаком по впалой груди.

По толпе мертвецов пронесся хриплый шепот, но возражений не последовало. Видимо, он обладал неким авторитетом среди них. Или же его немного побаивались и старались не перечить лишний раз. А еще, может быть, всех просто устраивало то, что хоть кто-то решился принять ответственность.

«Его рвению можно позавидовать, — Ахин внимательно посмотрел на одноглазого мертвеца. — Но он довольно вспыльчив, насколько я могу судить. Нужен еще кто-то. Сдержанный, осторожный и рассудительный. Для равновесия, так сказать. И я даже знаю кто…»

— Хорошо, поступим следующим образом, — одержимый постарался придать голосу тон, не терпящий возражений, потому что, кажется, нежить по-своему ценила активную позицию, при этом практически не обладая ею. — Вы поделитесь на два равных отряда по двадцать восемь чело… тел. Одним будет командовать Одноглазый. Вторым — Перевернутый.

— Согласен, — кивнул Одноглазый.

— Кто? — переспросил опрятный мертвец. — Я?

— Да. Ты против?

— Нет, я не против. Но вряд ли у меня получится. Я предпочитаю наблюдать, а не принимать решения.

— Самые правильные решения рождаются из тщательного наблюдения. Ты справишься, — Ахин бросил быстрый взгляд в сторону Одноглазого: — И ты нужен мне на этом месте.

— Ясно, — хмыкнул Перевернутый. — В конце концов, чем выше я буду находиться, тем больше увижу, правильно? Ну, ладно. Я согласен.

— Благодарю, — облегченно выдохнул одержимый и повернулся к Трехрукому, который до сих пор молча стоял в стороне: — А без тебя ничего бы не получилось. Ты оказал мне и всему нашему миру огромную помощь. Надеюсь, что ты не отступишься от своих убеждений и в будущем. Мы вступаем в борьбу за справедливость, и я хочу видеть тебя рядом с собой как верного соратника и ценного советника.

— Снова громкие слова? — усмехнулся тот.

— Может быть. Но искренние.

— Тогда можешь рассчитывать на меня, — Трехрукий улыбнулся, растянув шов на щеке: — Отступать все равно некуда.

В очередной раз облегченно выдохнув, Ахин обратился к нежити:

— Возражений нет?

Толпа безмолвствовала. Но это молчание стало иным. Однако разбираться в перемене настроения оживших мертвецов уже не осталось времени, так что тишина, повисшая в сыром воздухе Могильника, была принята за единогласное согласие.

— Значит, возражений нет.

Ахин внезапно ощутил полузабытое чувство, которое испытал, когда Киатор предложил ему принять участие в вылазке сонзера. Пусть та роль была мала, но сколько воодушевления и надежды она вселила в сердце одержимого! С тех пор мечты о героической судьбе не раз были втоптаны в кровавую грязь сапогом жестокой реальности, но они продолжали существовать. Изувеченные мечты, которые все еще могут воплотиться в жизнь.

«Я поведу их за собой. Но я не герой. Я тот, кто сделает героев из них!»

— Готовьтесь к бою, — приказал Ахин. — Мы выступаем.

Нежить издала одобрительный хрип, и нестройная толпа пришла в движение. Ожившие трупы проверяли остроту самодельного оружия, неторопливо делились на отряды и перебрасывались короткими фразами, время от времени указывая на запад. Некоторые даже начали разминаться, хотя вряд ли это могло хоть как-то помочь их мертвым телам — всего лишь еще одно эхо уже окончившейся жизни.

Ахин поймал взгляды Перевернутого, Одноглазого и Трехрукого. Подозвав их, он отошел в сторону, где одиноко стояли Аели и Диолай.

— Хорошо сказал, — деловито отметил сонзера. — Кратко и по делу. Прямо как я.

— Лишь бы вышло что-нибудь дельное, — довольно прохладным тоном произнесла саалея.

Однако в ее комментарии практически не слышалась привычная язвительность. Скорее некое напряжение, что звучало отнюдь не лучше. Похоже, такая жизнь ее медленно и мучительно истощает. Аели здесь не место.

«Но что