– Фу, какой ты противный! – воскликнула Миранда. – Но, коль скоро ваш Лука говорит по-французски, я объясню ему, в какое положение попала. Уверена, он не станет насиловать законную жену другого мужчины. Планы твоего князя в отношении меня наверняка провалятся. Поэтому тебе лучше бы позволить мне спокойно уйти отсюда. А князю можешь сказать, что я умерла. Тебе не терпится вернуться к нему в Санкт-Петербург, я же вижу! Соскучился, да? Вот и езжай…

На первую часть ее речи Саша даже не стал отвечать. Зачем говорить очевидное? Она и сама скоро поймет, что Лука, будучи послушным рабом, сделает все, что ему скажут. А вот объяснить кое-что о себе, возможно, стоило…

– Если я вернусь в Петербург и скажу князю, что ты умерла, он меня убьет, Мирашка. И это будет совершенно справедливо, поскольку ты являешься очень ценным его имуществом, а мне доверено тебя оберегать. Я служу Алексею Владимировичу с тех пор, как мне исполнилось пять лет, и за все это время ни разу не подвел его.

Миранда отвернулась и стала смотреть в окно кареты. Попытка уговорить Сашу отпустить ее хотя и оказалась неудачной, но все же не была напрасной. Теперь Миранда точно знала, что этот человек был абсолютно предан своему хозяину, так что она не сумеет склонить его на свою сторону. И поэтому ей следовало как можно лучше изучить поместье. Очевидно, что оно очень большое. Вдоль дороги расстилались обширные луга, за которыми кое-где угадывался лес. На лугах же паслись коровы, козы и овцы. На вершине холма, по склону которого они ехали, вскоре показались очертания огромной виллы, вокруг которой находились поля, фруктовые сады и виноградники. А противоположный склон холма, как скоро выяснилось, спускался к берегу моря. Вид был очень красивый и умиротворяющий, если, конечно, не думать о том, что происходило среди этой идиллии…

Словно догадавшись, о чем думала пленница, Саша начал рассказывать о поместье.

– Эти земли, Мирашка, обеспечивают ферму практически всем необходимым. Тут имеется скот, есть также плодородные поля и сады. А то немногое, чего здесь нет, выменивают на продукты, которые мы сами производим. Сама же ферма имеет несколько секций. Дальше всех находится та, где живут дети. Это для того, чтобы они не беспокоили женщин. Младенцев сразу после рождения забирают у матерей и относят в ясли. Там имеется пять отделений, и каждое рассчитано на содержание десяти малюток. Для ухода за ними есть специальные нянечки: по одной на двух. В яслях малыши живут до трех лет, после чего их переводят в детское отделение. Там разделяют мальчиков и девочек, тех и других разбивают на группы примерно по десять человек, и к каждой группе прикрепляют двух воспитательниц. Каждая группа спит в своей спальне, однако едят все дети вместе в общей столовой. Дети здесь вполне счастливы, они хорошо питаются, веселы и подвижны – уж можешь мне поверить. Дело в том, что непривлекательных молодых рабов с дурным характером невозможно продать за хорошую цену. Всех мальчиков кастрируют, причем в довольно раннем возрасте. Это тоже хорошо для них. Такое состояние становится для них естественным, а поскольку большинство из них очень красивы, их охотно покупают для службы в гаремах, и многие из них делают весьма успешную карьеру евнухов. Девочки, конечно же, выращиваются в расчете на продажу в гаремы. Некоторых, правда, оставляют на ферме, чтобы рожали похожих на себя детишек. Так происходит, когда вдруг выявляется новая племенная линия, которую имеет смысл развивать. Однако мы внимательно следим, чтобы они не скрещивались со своими прямыми родственниками. В прежние времена этому не уделяли должного внимания, и потому частенько рождались уроды и идиоты. Причину понял наш мудрый князь, который строго-настрого приказал, чтобы сестры не спаривались со своими братьями. С тех пор проблемы уродов не существует.

Саша говорил все это с явной гордостью за своего хозяина и с удовольствием останавливался на отдельных деталях жизни на ферме, в частности, на том, как и чему учили здесь детей, чтобы они потом могли доставить как можно больше удовольствия своим будущим хозяевам. Миранда чуть не разразилась нервным смехом, выслушивая непристойные подробности этого обучения. Всего каких-нибудь два года назад она была более невинной, чем любая десятилетняя девочка с фермы князя Черкесского, и не знала и десятой доли того, что являлось само собой разумеющимся для каждой из этих несчастных.

– Женщины, предназначенные для производства потомства – их у нас около сотни, – живут по десять человек в отдельных домах, – продолжил свое повествование Саша. – В таком доме имеется пять спален, то есть спят они по двое, и общая комната, в которой они вместе едят. Кроме того, есть специальное помещение для отдыха. За каждым домом закреплены две пожилые женщины, которые обслуживают проживающих в них. А единственное, что от них требуется, – это рожать здоровых красивых детей. Что касается мужчин-производителей, то их у нас десять. Все живут в одном доме и условия их содержания примерно такие же, как у женщин. Между прочим, для тебя на первое время сделано исключение. Ты будешь жить не с другими женщинами, а со мной на вилле Алексея Владимировича. Он считает, что так будет лучше для тебя, пока ты не привыкнешь к новым условиям жизни. Как видишь, князь хочет, чтобы ты была здесь счастлива.

– Да он у вас сама доброта! – с усмешкой воскликнула Миранда.

– В домах, в которых живут женщины, имеются ванны и родильные отделения со всем необходимым, – продолжил Саша, не обращая внимания на сарказм, прозвучавший в голосе пленницы. – На ферме есть несколько опытных акушерок. В сложных случаях можно позвать и доктора, однако его основной обязанностью является забота о здоровье детей.

– И давно это поместье принадлежит князю Черкесскому? – спросила Миранда.

– Непосредственно Алексею Владимировичу – двенадцать лет. А вообще-то в его семье разведением рабов занимаются более двухсот лет. Дедушкой князя по материнской линии является татарский хан, во владения которого входили эти места до прихода русских. Во время присоединения черноморского побережья к Российской империи все сыновья и внуки старого хана либо погибли в боях, либо были казнены. Вот и получилось так, что единственным наследником стал сын его дочери. Русский царь, естественно, было очень рад, что такие богатые владения перешли к его подданным. За сто пятьдесят лет, в течение которых выращенные здесь рабы продаются на лучших рынках Константинополя, ферма заработала репутацию надежного поставщика первоклассного товара, и денег за ее продукцию не жалеют.

Миранда не успела толком обдумать эту новую информацию: внезапно кучер сделал залихватский поворот у дверей роскошной виллы из белого камня, и карета остановилась.

Двое появившихся будто из-под земли юношей взяли коней под уздцы, а выскочивший из дома третий с поклоном распахнул дверцу кареты.

– Добро пожаловать, Петр Владимирович! Ждем-с! Голубь с известием о вашем прибытии прилетел два дня назад. Все приготовлено, все в лучшем виде.

Саша вышел из кареты и подал руку Миранде. Она, оперевшись на нее, привстала, но тут же снова опустилась на сиденье.

– Ой, мои ноги настолько ослабели, что я не могу встать, – пробормотала Миранда, поморщившись.