Грей метнулся в носовую часть, зло посмотрев на Ковальски.

– Чего? – удивился здоровяк.

– Сцилла – это страж, – сообщил Грей. – Она охраняла местных жителей во время эвакуации. Не атакуешь ее, она не нападает. Зато теперь…

– Да откуда ж мне знать-то было?!

Грей зло посмотрел на него.

– Думай, прежде чем стрелять!

– Так скучно, – насупился Ковальски.

Грей наконец пробрался в носовую часть, где Бейли устроился в одном из бронзовых кресел.

Священник обернулся.

– Если верить Гомеру, корабли феаков ходили сами по себе. – Он указал на единственную ручку, видимо штурвал. – По-моему, это…

Грей не дослушал – время думать прошло. Он плюхнулся в свободное кресло и потянул за ручку.

Рыбина наклонилась вперед и заскользила по направляющим в воду. От удара кабину тряхнуло.

Ковальски выпрямился.

– Не так уж и плохо.

Зеленое масло коснулось воды, и полыхнул огонь, поджигая топливо и озеро. Пассажиров отбросило по инерции назад, когда бронзовая рыбина устремилась вперед на реактивной тяге.

Грей с трудом оторвался от спинки кресла. Сквозь выпуклые глаза рыбины, сделанные не то из стекла, не то из полированного хрусталя, он увидел ноги вошедшей в воронку Сциллы. Маленькая субмарина промчалась между бронзовыми колоннами лап, мечась из стороны в сторону и вращаясь. Бейли не ошибся: подлодка и впрямь самоходная.

Потом они угодили в бурлящую воронку в центре. Рыбину вращало все быстрее и быстрее. Грей мельком заметил пылающую голову Сциллы.

Ковальски заорал с места:

– Всегда хотел узнать, каково это – быть золотой рыбкой, которую спускают в унитаз!

«Домечтался».

Подлодка ухнула вниз.

Грей машинально ухватился за ручку в стенке.

– Держитесь крепче!

Они летели прямиком в сливное отверстие.

Вокруг сомкнулся адский мрак. Рыбину то и дело бросало из стороны в сторону, а порой и вовсе вращало вдоль оси, отчего Грея мутило.

– Впереди свет! – перекрикивая шум воды, заорал Бейли.

Грей тоже увидел сквозь рыбий глаз смутное пятнышко вдалеке. Он с облегчением вздохнул.

Прорвались…

А потом, совершенно внезапно…

В корму пришелся удар невероятной силы. Судно закрутило, пассажиров раскидало по кабине, и, что хуже всего, подлодка несколько раз ударилась о скалы, отчего внутри зазвенело как в колоколе.

Сквозь пробитый шов в кабину хлынула вода.

Пытаясь вернуться на место, Грей понял, что произошло. Рванула наконец мать всех горючих бомб, и ударной волной выгнало всю воду из тоннеля – будто Зевс выдул из трубочки остатки газировки.

В иллюминаторы ударил свет. Рыбину перестало вращать, и она плавно пошла вверх. Течь ослабла. Наконец подлодка вынырнула на поверхности и осталась качаться на волнах. В кабину сквозь усыпанные брызгами «глаза» лился солнечный свет.

Грей сел и шумно выдохнул.

Их рыбка сбежала из Тартара.

Мысленно поблагодарив небеса, он обернулся к своим: все в синяках, зато живые.

– Может, проветримся? – предложил Ковальски. – А то мутит, сил нету…

Грей выбрался из кресла, прошел в заднюю часть кабины, влез на лестницу и повернул вентиль на крышке. Откинул ее. В кабину ворвались свежий воздух и солнечный свет.

– Вычерпываем воду. – Грей достал спутниковый телефон. – Попробую вызвать помощь.

Он вылез наружу и оседлал рыбину, как мустанга. Использовал быстрый набор, чтобы позвонить коммандеру Пулману, ближайшему из союзников.

Пока звонок проходил по зашифрованным каналам, над морем пронесся пузатый серый самолет. Грей задрал голову и присмотрелся. «Посейдон». Да Пулман, никак, ясновидящий!

Самолет пролетел низко над морской гладью, затем пошел вверх и сбросил длинный черный снаряд на красном парашюте. Грей сразу понял, что это.

Торпеда «Марк-54».

Грей всмотрелся в даль и сразу заметил цель: крупное судно на подводных крыльях, которое неслось в их сторону.

Пулман наконец ответил на звонок, явно недовольный, что его отвлекают от дела:

– Коммандер Пирс?

– Что это вы делаете? – спросил Грей.

– Заняты немного.

– Сам вижу. Но чем?

– Долго рассказывать. Тут Елена Каргилл передает вам привет, а Шарли Изем спрашивает, с вами ли ее обезьянка.

Грей растерянно молчал.

– Не уверен, что верно понял последнюю просьбу, – признался Пулман. – Мне ее переадресовал директор Кроу, а с ним связались с корабельной рации на борту речного катера.

Грей принялся соображать: выходит, Шарли сбежала, изложила ситуацию и еще как-то умудрилась спасти Елену. Надо будет потом расспросить ее поподробнее…

– А что с судном на подводных крыльях? – спросил Грей.

– Это плохиши, если верить доктору Каргилл. Большего мне знать не надо.

На глазах у Грея торпеда приводнилась и тут же понеслась в направлении спасающегося судна. Нагнала его и подорвала одно из крыльев, начисто оторвав его от корпуса. Яхта, сохраняя скорость в тридцать узлов, еще какое-то время скользила на уцелевшем крыле, а потом медленно накренилась.

Со стороны берега к месту действия устремились корабли Королевских ВМС Марокко.

Пулман запеленговал сигнал спутникового телефона и дал отбой.

Грей обернулся в сторону скалистого берега: вдали в закатное небо поднималось плотное облако пыли и пепла. Это, конечно, не новый вулкан, но сразу вспомнился рубин на золотой карте.

В прошлом Хунайн изо всех сил постарался скрыть это место, защищая собственную эпоху – когда гремели священные войны и Крестовые походы – от ужасов и адского пламени Тартара. Казалось, история повторяется и мир опять балансирует на грани Армагеддона. Как ни жаль, конец света почти всегда готовил сам человек. Требовались люди вроде Хунайна, восстающие против тьмы и жертвующие собой во имя жизни.

Грей вспомнил, как Ковальски вслепую плыл по ядовитому озеру. Вспомнил кости на месте, где нашел последнее пристанище человек, совершивший когда-то такой же смертельный заплыв. Оба они – разделенные тысячелетиями – готовы были заплатить высочайшую цену ради общего блага.

Может, такие люди и есть подлинные мессии планеты?

Может, и не надо ждать спасения от Небес?

Может, мы сами наша последняя надежда?

Грей вспомнил цитату из Эдмунда Берка[63]: «Единственное, что нужно для триумфа зла, – это чтобы хорошие люди ничего не делали».