окно, подозреваю, прищемив при этом кончик ее пальца.

– Но это невозможно! – вскричал я. – Как она могла парить в воздухе подобным образом? И зачем ей там появляться? Не рассказывайте мне сказки…

Кошмар минувшей ночи вновь всплыл в моей памяти, еще теснее сжав меня в своих объятиях.

– Я лишь рассказываю о том, что видел, – сказал Эркомб. – Всю ночь, до самого рассвета, она порхала за окном, подобно ужасной летучей мыши, пытаясь проникнуть внутрь. А теперь давайте сопоставим то, что нам известно. – Он принялся загибать пальцы. – Первое: в Пешаваре произошла вспышка заболевания, сходного с тем, от которого страдает этот мальчик, и ставшего причиной смерти мистера Эмворта. Второе: миссис Эмворт противилась перенесению мальчика в мой дом. Третье: она или демон, вселившийся в ее тело, могущественное и смертоносное создание, пытается проникнуть туда, где находится больной. И вот еще одно обстоятельство: в Средние века Максли затронула эпидемия вампиризма. Согласно сохранившимся отчетам, вампиром оказалась Элизабет Честон… Полагаю, вы помните девичью фамилию миссис Эмворт. И наконец, этим утром состояние мальчика немного улучшилось; без сомнения, он не выжил бы, если бы его в эту ночь вновь посетил вампир. Так какой из всего этого следует вывод?

Последовала долгая пауза, во время которой я постепенно осознавал, что все происходящее, несмотря на его невообразимый ужас, реально.

– Я могу кое-что добавить, – ответил я, – что, возможно, имеет, а возможно, и не имеет отношения к делу. Вы говорите, что этот… этот призрак исчез незадолго до рассвета?

– Да.

Я рассказал об увиденном во сне, и Эркомб мрачно улыбнулся.

– Что ж, хорошо, что вы проснулись, – произнес он. – Это было предупреждение, пришедшее из глубин вашего подсознания, которое бдительно оповестило о грозящей вам смертельной опасности. Вы должны помочь мне, дабы не только спасти других, но и уберечься самому.

– И чего же вы от меня ждете?

– Прежде всего я хочу, чтобы вы помогли мне присматривать за этим мальчиком, исключив всякую возможность ее проникновения в дом. Главная же наша задача – выследить это существо, разоблачить и уничтожить. Это не человек, а принявший человеческое обличье демон. Как именно следует действовать и что предпринять, я пока не знаю.

До полудня оставался час. Мы направились к Эркомбу домой, где я двенадцать часов провел у постели больного, пока профессор отсыпался, чтобы ночью опять заступить на дежурство. Таким образом, на протяжении этих суток один из нас неотлучно присутствовал в комнате, где находился мальчик, чей вид, что ни час, давал все больше надежд на его выздоровление. Наступило утро субботы, ясное и чистое, и, когда я подходил к дому Эркомба, чтобы вновь приступить к своим обязанностям, улицу уже начали заполнять машины, направлявшиеся в Брайтон. Я одновременно увидел Эркомба, вышедшего мне навстречу с веселым лицом, что предвещало хорошие новости о пациенте, и миссис Эмворт, которая подходила к широкому газону возле дороги с корзинкой в одной руке и приветственно махала мне другой. Поравнявшись с обоими, я заметил (и Эркомб заметил тоже), что один из пальцев левой руки миссис Эмворт забинтован.

– Доброе утро, джентльмены, – сказала она. – Я слышала, что вашему пациенту стало лучше, мистер Эркомб. Я принесла ему желе и хочу посидеть часок возле него. Мы с этим мальчиком большие друзья, и я очень рада его выздоровлению.

Эркомб с мгновение помедлил, как будто размышляя над ее словами, и затем выставил вперед указательный палец.

– Я запрещаю вам приближаться к нему и даже видеть его, – произнес он. – И вам не хуже меня известно почему.

Никогда еще я не видел, чтобы человеческое лицо претерпевало столь ужасающую метаморфозу, какая произошла в этот момент с лицом миссис Эмворт – оно сделалось пепельно-серым. Она вскинула руки, словно защищаясь от жеста Эркомба, пальцем начертившего в воздухе крест, и, сжавшись, отступила на дорогу.

Раздался неистовый гудок, завизжали тормоза, из мчавшейся по улице машины донесся возглас – увы, запоздалый! – и долгий пронзительный крик резко оборвался. По телу миссис Эмворт проехались колеса, оно откатилось на газон и осталось лежать там, судорожно вздрагивая, а потом замерло.

Ее похоронили спустя три дня на кладбище за пределами Максли, в точном соответствии с теми распоряжениями, о которых она упоминала в нашем недавнем разговоре. Всеобщее потрясение, вызванное ее внезапной и ужасной смертью, мало-помалу начало проходить. Лишь мы с Эркомбом воспринимали кончину миссис Эмворт более сдержанно, зная, что это освободило всех нас от огромной опасности; но, разумеется, мы ни единым словом не обмолвились о страшных последствиях, которых удалось избежать нашему селению. Однако меня удивляло, что Эркомб, похоже, не был удовлетворен исходом дела; мои вопросы об этом оставались без ответа. Затем, по мере того как убывали, словно пожелтевшие листья с деревьев, мягкие безмятежные осенние дни, его тревога понемногу улеглась. Но незадолго до наступления ноября кажущееся спокойствие было нарушено в одночасье.

Как-то вечером я возвращался домой после ужина на другом конце селения. Луна светила необычайно ярко, превращая окрестности в подобие офорта. Я как раз проходил рядом с домом, который прежде занимала миссис Эмворт и который теперь, как гласила вывеска, сдавался в аренду, и вдруг услышал, как стукнула калитка. В следующее мгновение я, весь дрожа и похолодев, увидел хозяйку дома. Ошибиться было невозможно – я отчетливо различил ее ярко освещенный профиль. Меня она, похоже, не заметила (впрочем, я был укрыт густой тенью от тисов, росших перед ее садом) и, быстро перейдя через дорогу, исчезла во дворе дома напротив.

Я часто задышал, как после быстрого бега, – и теперь я и вправду бежал, то и дело в страхе оборачиваясь, и так преодолел сотню ярдов, которая отделяла меня от собственного дома и дома Эркомба. Ноги сами привели меня на его порог, и миг спустя я оказался внутри.

– Что произошло? – спросил он. – Позвольте, я угадаю.

– Не угадаете, – ответил я.

– А я и не стану гадать. Она вернулась, и вы ее видели. Расскажите мне все.

Я не мешкая посвятил его в детали случившегося со мной в этот вечер.

– Это дом майора Пирсолла, – уточнил он. – Нам нужно вернуться туда немедленно.

– Но что мы станем делать?

– Понятия не имею. Это зависит от того, что мы там обнаружим.

Минутой позже мы стояли возле дома майора. Теперь здание не было погружено в темноту – из двух окон наверху струился свет. Пока мы рассматривали его, входная дверь открылась, и через мгновение у калитки показался майор Пирсолл. Увидев нас, он остановился.

– Я иду к доктору Россу, – торопливо произнес он. – Моя жена внезапно захворала. Я поднялся в спальню спустя час после того, как она легла, и нашел ее бледной, как призрак, и в крайнем изнеможении. Кажется, она уснула… но прошу простить меня, я