она эгоистичная и самовлюблённая, да, но она не карикатурный злодей вроде Первуха и не картинный негодяй вроде Вязя.

Дина не сильно считается с другими, но голова на плечах у неё есть, и действовать в интересах общего дела она может. Напрямую действительно сильно она подставила только Тию. Но та про тот случай даже не вспоминает.

А Ди.. любит выпить, весело провести время.. в ней чувствуется некая жизнь, что-ли. Я могу представить, что есть те, кто всерьёз будет по ней скучать. Если поставить себя на её место, даже становится немного её жаль — способности, вынуждающие окружающих тебя обожать, лишали её шанса понять, как к ней на самом деле относятся люди.

Кто знает, быть может, под маской карьеристки скрывается несчастная девушка, которая ищет власти, потому что нормальная личная жизнь для неё заказана с такими способностями. Даже я сейчас, думая об этом, не могу быть до конца уверен, что это сочувствие к ней сейчас — не результат воздействия силы лярв.

Проблема в том, что я всегда буду думать, где мои собственные чувства, а где она хочет, чтобы я так думал. Где гарантия, что умиливший меня интерес к карточной игре не наигран, чтобы побудить во мне и в остальных подобные чувства? Достаточно и крохотной искорки эмоции, чтобы раздуть пожар веры в её «скрытый командный дух».

Того и гляди, я решу, что она главная святая в нашем рейде, просто стесняется проявлять свою святость и вынуждена поступать, как стерва. Эдакая цундере. Хотя, кто его знает…

— Арк, будешь с нами? — спросил Мерлин. — Сейчас расскажу правила.

Возможно, я был бы и не против. Но от мыслей о том, друг или тайный враг для нас Ди, начинала болеть голова.

— Да, — кивнул я. — Только сперва прогуляюсь немного. Скоро вернусь.

* * *

Меня окружила чернота вечно мрачного серого мира со множеством светящихся точек застывших светлячков. Среди чёрных стволов бесконечных деревьев они смотрелись странным слоистым звёздным небом.

Я поймал себя на том, что мир Тии перестал казаться мне жутким. Скорее наоборот, в нём было что-то родное, притягательное. Вот, уже со звёздным небом начал сравнивать.

— От чего зависит внешний вид этого места? — спросил я.

— Смотрю, изнанка тебя больше не пугает, — заметила шаманка. — Это просто слияние моих снов в одном образе. Черный лес достался от пересмешников, а светлячки — слияние астрального огня куаров с их волей.

— А почему в твоём мире нет дна?

— Бесконечное падение не сильно отличается от стояния на месте. Изнанка моей души — это не конкретное пространство в каком-то месте, а сама моя суть. Мне некуда падать, и не к чему лететь. Я уже на месте. Сновидец смотрит свой сон, а не управляет им. Я могу управлять только собой в своём сновидении.

Понял из её объяснений я примерно половину.

— С каждым разом тебе будет легче здесь находиться. Это связывает нас друг с другом, и этот мир влияет на тебя. Он меняет каждого, кто в нём окажется. А ещё здесь ты можешь быть уверен, что на твои мысли ничто не влияет.

Ничто, кроме самой Тии, — добавил я про себя. Хотя девушке, не смотря на слова Дины, я доверял полностью. Если нельзя довериться ей, тогда вообще лучше сразу быть одиночкой. Вести на убой пешек, как Ди, я не смогу в любом случае.

— А что, если я пробуду здесь дольше, чем нужно? — уточнил я.

— Утратишь разум, и будешь бродить здесь как неприкаянный дух, — ответила Тия. — Я не против, если ты станешь вечным узником моей изнанки, но тогда пройти Стену тебе, скорее всего, не удастся.

Картина свернулась, и я вновь стоял на зелёной поляне перед улыбающейся шаманкой.

Только сейчас я понял, что её последние слова были своеобразной шуткой.

— Скажи, а как это работает на тебе самой? Дина может задеть тебя своей силой?

— Да, — кивнула Тия. — Но я в любой момент могу переместиться сюда и проверить, мои ли у меня в голове мысли. С тех пор, как с нами в группе путешествует Ди, я перехожу грань минимум утром и вечером, а также в течении дня, когда усомнюсь в себе.

— А есть ограничения по переходу и прибыванию для тебя и меня?

— Для тебя и всех остальных есть общее время, которое способна выдержать психика. У тебя это время чуть больше. У остальных — меньше. У чужаков — секунды. Для меня самой.. Думаю, я могу перейти грань столько же, сколько ты творишь обновление. Затем мир становится… туманным, а мысли очень медленными. Появляется сильная апатия и лень. Думаю, до десяти раз я смогу перейти сама, и раз пять-шесть, если переносить других.

Мы с Тией обошли вокруг лагеря, прошлись до двери, проверив, что всё надёжно закрыто и с той стороны ничего не ломится к нам. Я приложил ухо к гермодвери — такой огромный кусок металла должен был хорошо передавать звуки и вибрации с той стороны.

Но там было тихо и спокойно. Никакие пустотники с той стороны не лезли. Тишина и покой. Идиллия.

— Тебе не кажется эта локация странной? — вдруг спросила шаманка.

— Ещё как, — кивнул я. — Растения отзываются на мой зов, но игнорируют энергию жизни. Будто я пытаюсь буйным ростом искусственный цветок подчинить. Как так может быть?

— Потому что это и есть искусственный цветок, — ответила Тия.

— Я уже смотрел глазами жизни. Растения здесь живые.

— Растения здесь не имеют души, — ответила девушка. — Они искусственные, просто сделаны из живой материи и чего-то ещё…

Любопытно.

— Как ты это поняла?

— На изнанке этого места растений нет, — пояснила она.

— Изнанка места? Это как твой мир, только… поясни, как это работает на практике, — попросил я.

— В свой мир могу кого-то перенести лишь я сама, — ответила она. — Но навык шага изнанки даёт возможность видеть иную форму реальности. Я просто могу видеть мир.. иначе. К примеру, в локации пустоты пространство было для нас враждебным, и на изнанке были отражения монстров.

— Поэтому ты иногда говоришь, что локация тебе не нравится, но не можешь объяснить причин? — понял я.

— Смотри… надеюсь, это не будет слишком для одного дня.

Девушка коснулась моего затылка смертоносной