– Не переживай, кровь не моя.

– А чья? – раздался голос Валентина.

Люк обнял Клэри за плечи, давая понять, что она под его защитой. Валентин прищурился, явно что-то прикидывая. Рядом с ним в выжидательной позе стоял Джейс. Раньше Клэри никогда не видела, чтобы он колебался.

– Пэнгборна, – ответил Люк.

– Вырвал бедняге глотку зубами?

– Вообще-то не зубами, а вот чем. – Люк показал длинный кинжал. На рукоятке сверкнули синие камни. – Узнаешь?

Валентин помрачнел:

– Да.

Клэри задумалась, помнит ли Валентин свои недавние слова: «Это черкесский кинжал, и у него есть пара».

– Семнадцать лет назад ты вручил его мне, предложив совершить самоубийство, – проговорил Люк. Его оружие было длиннее, чем кинжал с красным камнем у Джейса за поясом. Кинжал Люка с острым, как игла, кончиком приближался по размерам к небольшому мечу. – И я действительно чуть не свел счеты с жизнью.

– А я не отказываюсь от своих слов, – печально заметил Валентин. – Я хотел спасти тебя от самого себя, Люциан, но в итоге совершил огромную ошибку. Если бы не моя тогдашняя слабость, ты бы умер как человек.

– Как человек, подобный тебе? – В голосе Люка послышались знакомые нотки: таким тоном он частенько разговаривал с Клэри, уличая ее во лжи и притворстве. Однако, судя по горечи в голосе Люка, его любовь к Валентину переросла в лютую ненависть. – Человек, который приковал к кровати свою жену, чтобы выпытать у нее важные сведения? Это, по-твоему, достойно звания человека?

Джейс перевел взгляд на Валентина, лицо которого на мгновение исказила гримаса злобы.

– Никто ее не пытает. Я хочу оградить Джослин от опасности.

– От опасности? – Люк шагнул в комнату. – Единственный источник опасности – это ты! Джослин всю жизнь убегала от тебя!

– Я любил ее, – возразил Валентин, – и никогда бы не причинил вреда. А настроил ее против меня ты.

Люк засмеялся:

– Поверь, Джослин не требовалось настраивать. Она возненавидела тебя по собственной инициативе.

– Не лги! – взревел Валентин, вытаскивая из ножен меч. Матовое черное лезвие, украшенное серебристыми звездами, уперлось Люку в грудь.

Джейс шагнул к Валентину:

– Отец…

– Ни слова, Джонатан! – заорал тот, но было уже поздно.

– Джонатан? – Люк потрясенно взглянул на Джейса.

– Не смейте так меня называть! – Янтарные глаза молодого человека сверкнули. – Иначе я убью вас собственными руками!

Люк, не обращая внимания на лезвие, нацеленное ему в сердце, не отрывал глаз от Джейса.

– Мама гордилась бы тобой, – тихо произнес он.

– У меня нет матери! – У Джейса тряслись руки. – Женщина, которой я обязан своим рождением, бросила собственного сына еще в младенчестве!

– Мама не бросала тебя. – Люк медленно перевел взгляд на Валентина. – Не думал, что у тебя хватит духу использовать свою собственную плоть и кровь как наживку!..

– Хватит! – За внешней невозмутимостью Валентина крылась бешеная ярость. – Отпусти мою дочь, или я убью тебя.

– Я вам не дочь! – выпалила Клэри.

Люк оттолкнул ее от себя:

– Беги! Спрячься в безопасном месте!

– Я не оставлю тебя!

– Без разговоров! Беги! – Люк уже заносил кинжал для удара. – Я сам разберусь!

«Может, позвать на помощь Аларика?» – лихорадочно соображала Клэри по пути к двери.

Внезапно путь ей преградил Джейс. Клэри забыла, что он умеет передвигаться быстро и бесшумно, как кошка.

– Ты с ума сошла! – зашипел он. – Входная дверь сломана! Скоро сюда повалят Отреченные.

– Пусти…

– Чтобы тебя порвали на части? Ни за что! – Юноша схватил Клэри мертвой хваткой.

Сзади раздался тяжелый лязг металла: Валентин сделал выпад, который Люк тут же парировал. Противники обменялись серией быстрых ударов.

– Они сейчас зарежут друг друга! – прошептала Клэри.

Глаза Джейса сделались почти черными.

– Ты не понимаешь. Только так…

Он замолк на полуслове: Люк преодолел защиту Валентина и нанес ему удар в плечо. Из раны на белую рубашку хлынула кровь.

Валентин, откинув голову, расхохотался:

– Неплохо! Не думал, что ты знаешь этот прием.

– Ты сам меня научил.

– С тех пор много воды утекло. Ты, наверное, и забыл, как сражаться оружием. Да и зачем, когда есть когти и клыки…

– Как раз ими я и вырву твое сердце.

Валентин покачал головой:

– Ты вырвал мне сердце много лет назад – своим предательством. – В его голосе послышалось страдание: то ли искреннее, то ли притворное. Люк пошел в атаку, и Валентин отступил со скоростью, удивительной для человека столь крупного телосложения. – Ты заставил мою жену ополчиться против соратников. Явился к ней в минуту слабости, пытаясь разжалобить ее своей недостойной сострадания ничтожной историей. Ты воспользовался моим отсутствием и вбил Джослин в голову, что любишь ее. А она, святая наивность, поверила.

Нервы Джейса натянулись, как струна. Казалось, от него летят искры.

– Это он о твоей матери, – шепнула Клэри.

– Она меня бросила! – отрезал Джейс. – Мы чужие люди.

– Она думала, что ты погиб! Я точно знаю! У мамы в спальне хранилась шкатулка с твоими инициалами «Д. К.».

– Шкатулка у нее хранилась!.. Да мало ли, у кого шкатулки хранятся. Сейчас это модно!

– Мама держала там пару фотографий, а еще прядь твоих волос, срезанных, когда ты был маленьким. Она каждый вечер плакала над твоим локоном. У мамы сердце кровью обливалось…

– Прекрати, – сквозь зубы процедил Джейс.

– Правда глаза колет? Мама не сомневалась, что тебя нет в живых. Иначе она бы никуда не уехала. Ты тоже считал своего отца погибшим…

– Он погиб на моих глазах! Или ловко инсценировал свою смерть. А это не то же самое, что поверить чужому рассказу о чьей-то смерти!

– Мама видела на пепелище твои обгоревшие кости, – тихо сказала Клэри. – А рядом – останки ее матери и отца.

Джейс наконец-то посмотрел на нее. В его глазах читалось недоверие, стоившее ему огромных усилий. Он, словно щитом, пытался отгородиться от правды хрупкой верой в отца. Клэри показалось, что броня Джейса дала трещину. Стоит лишь найти нужные слова, и его защита рухнет.

– Что за ерунда! Откуда там взялись мои кости?

– И тем не менее.

– Значит, это был эффект заклятия! – вспылил он.