в двух шезлонгах, благодушно улыбаясь, сидят Тео и беременная Джен. Им повезло с первым же циклом ЭКО, и Джен должна родить через восемь недель.

«Все сложилось удачно», – думает Лорна, оглядываясь вокруг и держа в руке холодный бокал пива «Пиммз». И она рада за них, искренне рада. Она счастлива жить в Англии, она – впервые в жизни – пустила корни в Портисхеде. Даже купила собственную квартиру с видом на море – в том же доме, где снимала жилье, когда только вернулась из Испании. Иногда, особенно в жаркий день, ей кажется, что она не в Англии, а где-то еще. Наконец-то она стала хозяйкой собственного жилья. И теперь она ближе к Саффи, чем когда-либо раньше. После того как ее дочь родила, они поговорили по душам.

– Я люблю ее так сильно, что мне больно, – сказала Саффи, лежа на больничной койке и держа новорожденную дочь на руках. Она смотрела на Лорну со слезами на глазах. – Прости меня. Прости меня за то, что я сказала тогда, за то, что сомневалась в тебе. Ты – самая лучшая мама на свете. И теперь я понимаю… та любовь, которую я испытываю к Фрейе… Боже, я готова умереть за нее.

– Как и я готова умереть за тебя.

И они улыбнулись друг другу поверх пушистых волос Фрейи. Улыбка понимания. От одной матери к другой.

Они встречаются по меньшей мере раз в неделю: иногда Саффи ездит в Портисхед, иногда Лорна приезжает в коттедж.

Они близки так, как Лорна никогда не была близка с Дафной. Между ними всегда была пропасть, которую она никогда не могла объяснить. Но теперь Лорна знает почему. На каком-то бессознательном уровне она, должно быть, знала, что Дафна – самозванка.

Она посещает Фелисити раз в две недели, и та помогает Лорне справиться с ее проблемами: в основном с беспокойством из-за того, что она – ребенок двух убийц. Не то чтобы она ставила Роуз и Виктора в один ряд… В любом случае Фелисити объяснила ей, что у нее вовсе не черное сердце, что это не передается генетически. Кроме того, она заставила Лорну понять, что та действительно убегает от своих проблем и потому ей трудно строить романтические отношения. И над этим Лорна собирается поработать в будущем. Между ней и Юэном все еще есть искра – он даже гостил у нее в новой квартире. Она не знает, к чему это приведет – если вообще приведет, – но ей очень хочется это узнать.

– Итак, – произносит Тео, поднимая свой бокал. Том стоит у мангала на углу, в его руке щипцы, которые он поднимает вместо бокала. – За справедливость.

– За справедливость, – повторяют они все.

– И за будущее, – добавляет Лорна, и Джен поглаживает свой живот, протягивая руку Тео.

Вчера они узнали, что суд над Виктором, который длился несколько недель, наконец-то подошел к концу. Виктор отказался признать себя виновным в преднамеренном убийстве, но его заявление о непредумышленном убийстве было отклонено. Поэтому состоялся суд, и Виктор Кармайкл был признан виновным в убийстве Кэролайн Кармайкл, а также в сексуальных преступлениях против женщин, чьи фотографии хранились у него в папке. Двадцать женщин. Приговор ему будет вынесен в следующем месяце. Лорна знает, что Тео никогда не навещал его в тюрьме, и она тоже не собирается. Она не заинтересована в том, чтобы познакомиться со своим так называемым отцом.

Для обвинения Виктора в убийстве Роуз не было достаточных улик. У Лорны тяжело на сердце, когда она вспоминает Дафну, лежащую в своей постели в доме престарелых и признающуюся в содеянном. Это был первый раз, когда Лорна действительно осознала, что женщина, которую она всегда считала своей матерью, говорит правду. Ни она, ни Саффи не рассказали полиции о признании Дафны. Возможно, они бы рассказали, если б Виктору было предъявлено обвинение в этом деянии.

Дафна умерла через несколько дней после этого признания – от пневмонии. Саффи восприняла ее смерть гораздо тяжелее, чем Лорна. Она нашла в своем щедром сердце силы простить Дафну, а Лорна не уверена, сможет ли она когда-нибудь это сделать. Дафна лишила Лорну настоящей матери, которую она едва помнит, и это ранит ее сердце.

Лорна до сих пор не может осмыслить, через что ей пришлось пройти после того, как настоящая Роуз внезапно исчезла. Она надеется, что Фелисити сможет открыть некоторые воспоминания, какими бы болезненными они ни были. Когда она начала называть Дафну мамой? Должно быть, оплакивала свою настоящую мать. Должно быть, чувствовала себя покинутой и растерянной – и никогда не сможет простить Дафну за это. Даже если Дафна посвятила свою жизнь заботе о ней. Предательство – это то, что Лорна никогда не сможет преодолеть и простить.

Она допивает свое пиво и идет на кухню за водой. Она не должна пить слишком много алкоголя: ведь ей после этого нужно будет ехать домой. Бродит по кухне, разглядывая все новшества: красивые шкафы в стиле «шейкер» бледно-серого цвета с белыми каменными столешницами. Она знает, что Саффи чувствует себя виноватой – дочь часто говорит, что этот дом в действительности принадлежит Лорне. Но та рада, что он достался Саффи. Она довольна своей квартирой с видом на море. Она нашла работу менеджера в местном бутик-отеле в Бристоле и завела несколько новых подруг. После смерти Дафны Лорна унаследовала остаток ее денег – их оказалось больше, чем она думала. Деньги, которые та, очевидно, взяла у Роуз, выдавая себя за нее. Их хватило, чтобы купить квартиру.

После ареста Виктора Лорна задавалась вопросом, хочет ли Саффи остаться в Скелтон-Плейс. Но дочь сказала, что, живя там, она чувствует близость к Роуз. И в честь нее посадила розовый куст в дальнем конце их сада. Он уже начал разрастаться – его верхушка достигла гребня каменной стены.

– Ты в порядке, мама? – Рядом с ней появляется Саффи. Фрейя, сидящая на ее бедре, самозабвенно сосет ухо пластмассового жирафа. Когда она видит Лорну, то протягивает пухлые ручки, и та с радостью берет ее, наслаждаясь теплом маленького тела внучки. – Ты сегодня какая-то… грустная.

Лорна корчит смешные рожицы Фрейе, потом снова поворачивается к дочери.

– Я просто думаю о всяком, вот и все.

Саффи подходит к большому холодильнику в американском стиле, чтобы наполнить стакан Лорны водой.

– Почему бы тебе не остаться на ночь? Ты можешь занять комнату Фрейи, а ее мы уложим у себя. Тео и Джен останутся.

– Я знаю, но… Я собираюсь прочитать то письмо сегодня вечером. Мне кажется,