у берегов Испании. Как выяснилось, королева угадала. Английские корабли несли вдвое меньше снарядов, чем испанские (25 выстрелов против 50). Если бы они встретились в Ла-Манше, флот Елизаветы I мог легко пополнить израсходованные заряды – при столкновении за тысячу миль от Англии, у побережья Испании, это было бы невозможно.

Говард раздраженно ответил королеве, что он «сердечно рад» тому, что другие, находящиеся далеко, могут судить о ситуации лучше, чем он. Его едкие слова возымели ожидаемое действие, и Елизавета I снова изменила мнение, но к тому времени, когда Говард отправился в путь, ветер задул с юга, и он начал опасаться, что испанские корабли попадут в Англию раньше, чем он сам сможет достигнуть Испании. В июне он в тревоге писал Уолсингему: «И если Ее Величество действительно думает, что она способна бесконечно тянуть время, ожидая короля Испании, она сильно заблуждается; это может обернуться для нее большим несчастьем».

Однако Говарду не удалось достучаться до королевы. В отчаянии он предупреждал Елизавету: «Ради всего святого, мадам, пробудитесь, откройте глаза, увидьте, что вокруг вас смыкает кольцо гнусная измена, заговор против Вашего Величества и Вашей державы. Сплотите вокруг себя верные силы, которые смогут защитить Вас».

К счастью для Англии, штормы неоднократно разворачивали испанские корабли и направляли обратно в сторону Испании. Однако к полудню 19 июля вся Непобедимая армада – линия кораблей, растянувшаяся более чем на 11 км, – показалась из тумана у мыса Лизард в Корнуолле (название происходит от корнуоллского слова lezou – «мыс»). Говард и Дрейк в этот момент наблюдали за ремонтом своих кораблей. Согласно легенде, Дрейк играл в лаун-боул (нечто среднее между бильярдом и керлингом) и, услышав о появлении испанских парусов, пошутил: «У нас достаточно времени, чтобы закончить игру, а потом задать трепку испанцам».

Чтобы предупредить население, англичане зажгли огни на сигнальных постах вдоль всего берега, от Девона до границы Шотландии. Они стреляли из мощных пушек, пытаясь поразить выходящие из мрака испанские корабли. Зрелище внушало ужас. Не оставалось никаких сомнений в том, что огромный флот явился для завоевания. На сей раз удача сопутствовала испанцам: их корабли могли бы подойти достаточно близко, чтобы взять на абордаж запертых в гавани и неспособных маневрировать англичан. Ветер и прилив обернулись против Англии.

Чтобы избежать этого, английские корабли требовалось вывести на более удобные позиции. Это было трудное и кропотливое дело. Небольшое судно, борясь с встречным ветром, отплывало на некоторое расстояние с якорем большого корабля, бросало якорь в воду, а затем большой корабль подтягивали к этому месту, выбирая якорный канат. Повторив эту процедуру (верпование) несколько раз, судно переводили в более выгодное положение. 54 английских корабля таким образом удалось вывести из гавани. Несмотря на все неудобство и трудоемкость процедуры верпования, она позволила переместить корабли из гавани Плимута, которая могла стать для них ловушкой при подходе Непобедимой армады, в более безопасное открытое море. Вдобавок это дало английским кораблям важнейшее преимущество, поставив их с наветренной стороны от неприятеля.

Примерно в это время лорд Говард, подгоняемый Дрейком, повел свои корабли в Бискайский залив, где они планировали атаковать испанские суда в гавани Ла-Коруньи. Но ветер не позволил флоту Говарда плыть на юг. Он вернулся в Плимут и стал ждать, когда испанские корабли прибудут в Ла-Манш.

Ночью 20 июля корабли Говарда и Дрейка прибыли к Эддистоуну, сильно размытой морем группе скал в Ла-Манше близ Плимута. Несмотря на темноту, два флота смогли увидеть друг друга. Той ночью корабли Говарда продвинулись на запад, получив стратегическое преимущество над испанцами. Обладая большей маневренностью, английский флот спровоцировал испанцев открыть огонь, оставаясь при этом вне досягаемости. Затем англичане подошли, стреляя бортовыми залпами по корпусам вражеских кораблей, и повредили часть из них ниже ватерлинии. Корабли оказались так близко, что противники во время перестрелки видели друг друга невооруженным глазом. Корабль Дрейка пострадал сильнее остальных – по словам Хаклюйта, «в него попало не меньше 40 ядер, а каюту капитана ядра дважды пробивали насквозь». Все эти маневры происходили словно в замедленной съемке – корабли приближались друг к другу и расходились с величественной точностью. Бой продолжался восемь часов; около четырех часов дня, исчерпав запасы пороха и ядер, англичане произвели последние выстрелы и отступили.

Несмотря на все обрушившиеся на Непобедимую армаду неприятности, она могла бы добиться успеха, если бы король Филипп не упустил из виду жизненно важный вопрос взаимодействия двух своих командующих, герцога Медина-Сидония и герцога Пармского, которым в определенный момент следовало объединить свои войска.

Силы герцога Пармского были развернуты в Нидерландах, однако Филипп II ожидал, что он высадится в Англии, завоюет страну и захватит Елизавету I. Герцог Пармский понимал, что попытка вторжения в Англию окончится катастрофой для Испании, но он не мог ослушаться Филиппа (мать герцога была сводной сестрой короля) и на словах согласился помочь. Если какое-то событие и определило исход сражения с испанской Непобедимой армадой, это было решение герцога Пармского оставить испанцев без поддержки в решающий момент. Без встречи двух флотов и последующей высадки солдат в Англии Испания не могла одержать победу. Несмотря на численное и материальное превосходство, войска короля Филиппа II оказались в опасной ловушке.

Неуклюжие испанские корабли, выстроенные широким полумесяцем длиной 11 км, шли под всеми парусами. На следующий день лорд-адмирал Говард послал пинас «Дисдейн» к флоту, продолжавшему обстреливать испанцев. Это был просто отвлекающий маневр. В то же время самые прославленные морские воины Англии разделились на эскадры: капитан Дрейк вел «Ревендж»; капитан Хокинс – «Викторию», а капитан Фробишер – «Триумф». Они двинулись на испанские корабли, которыми командовал адмирал Хуан Мартинес де Рекальде. Неся постыдные потери, тот безуспешно пытался уйти из-под огня английской артиллерии. Его корабль был выведен из строя – такелаж превратился в лохмотья, в фок-мачте застряло ядро.

Герцог Медина-Сидония попытался собрать свой флот, но испанцы по-прежнему находились в невыгодном положении, поскольку ветер благоволил англичанам. Стычка продолжалась два часа. Хотя у англичан оставалось в резерве еще 40 кораблей, Говард решил на время приостановить боевые действия.

В отправленной лорду Генри Сеймуру сводке текущих новостей Дрейк писал, какая опасность угрожала англичанам в то время. «Армия Испании подошла к нашему побережью. Мы преследовали их и, подойдя к ним ближе, обменялись выстрелами. Насколько мы понимаем, они намерены стоять не на жизнь, а на смерть». Подумав, он добавил: «Это письмо, мой досточтимый лорд, отправлено в спешке; флот испанцев насчитывает около сотни судов; много больших кораблей, но я думаю, едва ли половина из них военные».

Пока Дрейк диктовал, битва продолжалась. Один испанский корабль загорелся,