был этот свиток? — Ланфорд крепче стиснул факел. Они упрямо двигались дальше, а пещера и не думала кончаться — впереди простиралась только бесконечно длинная темнота. Куда они направляются?

— В свитке описан некий божественный обряд. Рукописи гласят, что он способен дать человеку часть божественной силы.

— И вы не считаете это ересью!? — Возмутился Ланфорд. Его самообладание трещало по швам.

— Именно поэтому я и попросил сына моего Биркитта о помощи. Призвал тебя, — Нэриус многозначительно заглянул Ланфорду в глаза, — Боги послали нам невиданную возможность уничтожить всех двуликих демонов разом.

— Они здесь? — Ланфорд почувствовал, как в его душе всколыхнулся огонек надежды. Былая мечта напомнила о себе бешено застучавшим сердцем.

— Объявившая себя ветувьярской королевой демоница желает провести обряд.

— Но… — Запнулся Ланфорд, — Откуда она знает, что для него нужно делать?

— Только одному человеку из ныне живущих доступен язык божественного племени, которым писан текст свитка.

— Постойте..! — Опешил камарил, — Свиток у вас?

— Богам было угодно привести его сюда, — Возвышенно ответил Нэриус, — Вы лишь потеряли время, вступив в борьбу с высшей волей.

Эти слова ударили Ланфорда под дых. Теперь он должен сделать все, чтобы не дать попавшей в руки Нэриуса и ветувьяров ереси свершиться.

— Нужно убить демоницу раньше, чем она успеет провести обряд, — Вслух сказал он. Этими словами Ланфорд хотел проверить Нэриуса. И еретик заглотил крючок.

— Нет, сын мой, — Успокаивающе заверил он, — Сейчас нам нужно попросить у богов терпения и дождаться, пока ветувьяры уничтожат себя сами с помощью этой скверны.

— Но, если у нее получится, она сравняет себя с богами! — Воскликнул Ланфорд.

— Рукописи, которые я изучил, называли сей обряд невозможным и уносящим невинные жизни. А королева собирается использовать жизни других ветувьяров. Тебе, сын мой, останется нанести только один удар, чтобы покончить с демонами навсегда.

Камарил чувствовал, что колеблется. Он не понимал, правду говорит Нэриус, или так искусно врет, что ему самому хочется верить в сказанное.

— И вы выкрали свиток для этого, великий? Чтобы поймать в ловушку двуликих демонов? — Вместо того, чтобы озвучить свои мысли, спросил Ланфорд.

— Истинно так, — Кивнул Нэриус.

— Но почему нельзя было сказать об этом нам — Биркитту, Его Величеству? Вы раскололи орден, погубили множество людей!

— Я должен был выглядеть как предатель, чтобы двуликая демоница поверила мне, — Твердо ответил глава ордена.

Это не было похоже на ложь. Ланфорд ощущал себя глупым ребенком, неспособным отличить тьму от света, правду от лжи. Он понял, что в конец запутался и пока не готов принимать решения, которых от него требовал Биркитт. Он решил ждать.

Между тем пещера наконец решила подойти к концу — вдали показался свет, и вскоре камарил с церковником оказались в небольшой, выдолбленной прямо в скале комнате с одним-единственным факелом на стене, закрытой решеткой.

Прежде, чем спросить, зачем они сюда пришли, Ланфорд заметил лежащего на полу узника, закованного в цепи. Им оказался похожий на монаха человек средних лет, облаченный в черную рясу, порванную и изношенную во многих местах. Волосы у него были не просто седые, а снежно-белые, полностью лишенные какого-либо цвета.

Он лежал на боку и никак не реагировал на вошедших — Ланфорд допускал даже, что он мог быть мертв, но Нэриус, судя по всему, об этом не думал.

— Приведи его в чувство, сын мой, — Приказал он Ланфорду, и камарил послушно опустился на корточки перед узником.

Монах казался бы спящим, если бы не кровоподтеки и синяки на его бледном, словно гипсовом лице. Его избивали и пытали — в этом Ланфорд не сомневался.

А еще узника определенно морили голодом, потому что он был так истощен, что когда Ланфорд тронул его за плечо, пытаясь разбудить, то не ощутил под пальцами ничего, кроме обтянутых тканью и кожей костей. Камарил все больше и больше сомневался, что монах вообще жив, но кожа у него на шее оказалась теплой, а потому Ланфорд приступил к более решительным мерам.

Только когда он отвесил узнику пощечину, тот распахнул глаза. Они казались водянистыми, выцветшими и словно слепыми, но быстро уцепились за его лицо и судорожно моргнули.

Узник дернулся, подобрался всем телом и отпрянул к стене, словно побитая собака от злого хозяина.

— Это снова вы, — Проскрежетал он на кирацийском.

— Я же обещал, что вернусь, Ваше Святейшество, — Ухмыльнулся Нэриус, подходя ближе к узнику.

Ланфорд едва не уронил на пол челюсть от удивления — перед ним был никто иной, как Геллиус! Главный покровитель двуликих демонов, гнусный еретик и второй враг ордена после ветувьяров сейчас был просто избитым обессиленным телом у него под ногами. Ничего не стоило покончить с ним одним ударом.

Но потом камарил понял, что Геллиус — это и есть тот единственный человек, который способен прочитать то, что написано в свитке.

— Я принес вам свиток, — Нэриус вытащил из-за пазухи злополучный пергамент.

Бесцветные глаза еретика Геллиуса пронзили его насквозь:

— Я не буду это переводить.

— Это приказ королевы Ингерды.

Геллиус зашелся в кашле, но когда приступ немного отступил, он снова поднял свои наглые неуступчивые глаза на Нэриуса:

— Она не понимает, что творит. Я не позволю ей убить всех.

— Сын мой, — Позвал Ланфорда Нэриус, — Помоги Его Святейшеству изменить решение.

Монах оказался не так силен, как сам Ланфорд, но даже для его рук Геллиус показался почти невесомым, когда он резким движением поставил его на ноги. Естественно, еретик рухнул на пол после первого же удара, и камарил стал добивать его ногами уже на полу. Геллиус почти не стонал — то ли не было сил, то ли действительно умел терпеть боль, хотя боль там была адская — Ланфорд ничуть не сдерживался и боялся представить, сколько костей он успел ему сломать.

— Довольно, — Мягко сказал Нэриус, — Его Святейшество уже подумал, верно?

В ответ Геллиус только застонал. Он вновь закашлялся, на этот раз едва не забрызгав кровью подол одеяния Нэриуса, и только когда кашель отступил, глава ордена приказал:

— Подними его, сын мой.

Ланфорд дернул Геллиуса за грудки, но на этот раз поставить его на ноги не удалось — еретик едва держал глаза открытыми, ноги ему не подчинялись и подавно.

— А теперь, — Нэриус развернул свиток и показал его Геллиусу, — Переведите мне то, что здесь написано.

И Геллиус начал диктовать.

Глава 26. Кирация. Монастырь Двух Лиц

— Можешь хоть ты мне объяснить, что здесь происходит? — Рауд буквально накинулся на Флавио. Который день подряд капитан чувствовал себя идиотом. У него сложилось впечатление, что лишь он один не понимал, какого черта