– У-ууух, ух-ух-ууух, – все, что я расслышал в ответ.

Тем временем к моей койке пробрался инспектор Каллен.

– Избавься от этого клоуна, Дейв, – тихо сказал он, – и я все улажу. Произошло небольшое недоразумение.

– Марвин – не клоун. Он ответственный сотрудник «Робин Гуд Инвестигейшнз», – ответил я.

– Да будь он хоть гребаный Папа Римский! Отошли его отсюда – и все.

– Я отошлю своего клоуна, когда ты уберешь отсюда своих клоунов, – огрызнулся я, – хотя, повторяю, Марвин – не клоун.

Мне стоило большого труда проговорить все это, и, обессилев, я откинул голову на подушку.

– Ты слышишь, что он несет? Только людей растравил.

Шум и крики в коридоре стали невыносимы.

– Марвин, – позвал я слабым голосом.

Мой помощник подошел и встал напротив инспектора, их разделяла больничная койка. Марвин был готов драться до конца, о чем свидетельствовал оскал его зубов. Я чувствовал, что горжусь им. Он наклонился, чтобы выслушать мои указания.

– Мистер Каллен собирается сам все уладить, – зашевелил я губами, – так что не шуми пока.

Однако Марвин оказался крепким орешком. Он не ушел из палаты, пожелав убедиться, что с меня снимут наручники, а когда полицейские убрались, встал, как часовой, у койки и, пока Каллен говорил, не спускал с него глаз, точно ястреб.

– Около половины четвертого кто-то перехватил детей у выхода из их престижной школы в Дидсбери, – рассказывал Брен. – По описанию свидетелей, какой-то тип посадил их в машину и увез. Вероятно, дети вышли из ворот школы и стояли на улице, дожидаясь няню. Никто вокруг не заметил ничего подозрительного, они не сопротивлялись, из чего следует, что похититель хорошо им знаком.

– В это время мистер Кьюнан находился в своем офисе, и это может подтвердить моя кузина и еще несколько свидетелей, – вмешался Марвин.

– Заткнись! Или, может, ты думаешь, что мне это неизвестно?! Этот парень меня доконает!

– Совершенно верно, инспектор, – ответил на это Марвин. – Потому что мой клиент никакого отношения к похищению не имеет.

– Мерзавец, похитивший детей, устроил так, чтоб няня задержалась.

– О господи! – пробормотал я и почувствовал, как заныли свежие швы на голове.

– Ясно, что этот мерзавец – не ты, Дейв. Не волнуйся, – сказал Каллен, нервно поправляя мою подушку.

– Отлично, мне не о чем волноваться. Дженни и Ллойд исчезли, но я могу не волноваться, поскольку полиция знает, что я в этом не виноват.

– И нечего язвить, Дейв. Ошибаются все, в том числе и мисс Уайт. Она была уверена, что в пятницу няня будет с детьми до шести вечера.

– Что случилось с няней? – спросил я.

– Сейчас скажу.

– Можно подумать, никто из них не слышал о мобильных телефонах, – проворчал я.

– Мобильный мисс Уайт был отключен по некоторым причинам. Она утверждает, что в том числе из-за тебя.

– Ну да, – кивнул я.

– Мисс Уайт не тревожилась, пока не вошла в дом няни, чтоб забрать детей в шесть вечера. Детей там не оказалось – тут-то и началась истерика. Четырнадцатилетняя дочь няни утверждает, что в три часа позвонил мужчина и сказал, что детей из школы заберет он сам, так что няня может за ними не приходить. Няня решила, что этим мужчиной был ты, поскольку никакой другой мужчина прежде за детьми не заезжал.

Я пробормотал что-то в знак согласия.

– Насколько я понимаю, у вас с Жанин размолвка? Мне жаль, Дейв, но, похоже, этот звонок явился главной причиной того, что на тебя надели наручники. Прости, друг.

– Все нормально, Брен. В любом случае мне требовалась томография мозга и помощь хирурга.

– Ты все шутишь, а в случаях с похищением детей события разворачиваются с невероятной скоростью. Не мне тебе рассказывать. Когда тебя оперировали, полиция допрашивала дочь няни. Ее попросили описать голос звонившего мужчины, и она сказала, что у того человека «очень правильная речь», по ее словам, так говорят аристократы или принц Чарльз, что сразу исключает тебя из списка подозреваемых, Дейв. Сейчас мы опрашиваем детей, которые видели, как Дженни и Ллойд садились в машину. Детишки говорят, что за рулем был мужчина с худым лицом и большим носом. Вел он «БМВ», что также исключает твою персону.

– Все было бы проще, если бы полиция проверила, нет ли меня в агентстве.

– Они съездили в агентство, и тебя там не оказалось.

– Я выскочил на несколько минут, купить сэндвичей.

– Полиция занималась оперативно-розыскной работой. Приехали – в агентстве пусто, значит, улизнул.

– Ставлю вас в известность, инспектор, что с ваших слов я письменно фиксирую все промахи в оперативно-розыскной работе полиции, – с угрозой в голосе предупредил Марвин. – Мой клиент попал в больницу в результате глупых действий полиции.

– Воля твоя, солнышко, – сказал на это Брен.

– А это называется оскорблением на расовой почве. Ну, погодите, инспектор!

– Прошу тебя, Марвин, не сейчас, – взмолился я.

– Им ничего нельзя спускать с рук, мистер Кьюнан. Уж я-то научен горьким опытом среди наших.

– Прости, – сказал Брен, – но я всех называю солнышками, и черных, и белых, и даже тех, кто в крапинку.

– У вас расизм в порядке вещей! – возмущенно проговорил Марвин, прежде чем умолкнуть.

– Я одного не могу понять, почему Жанин решила, что я могу навредить детям?

– Об этом спросишь ее сам. Она ждет, чтоб ее к тебе пустили, если ты, конечно, не возражаешь.

– Она вела себя как гадюка. Да еще глаза мне хотела выцарапать.

– Дейв, ты должен понять, что ей пришлось пережить. Есть еще кое-какие факты… Как только пришло сообщение об исчезновении Дженни и Ллойда, полиция стала прочесывать соседние с их домом улицы…

– Какие именно?

– Прости, мне не велено об этом говорить, сам у нее спросишь. Нужно было убедиться, не застряли ли Дженни и Ллойд на какой-нибудь детской площадке или, может, заглянули в гости к одноклассникам. Потом мисс Уайт предположила, что они могли отправиться в квартиру на Торнлей-корт, ведь район, куда они только что переехали, им еще незнаком. Когда наряд полиции прибыл по твоему адресу на Торнлей-корт, обнаружилось, что из почтового ящика мисс Уайт торчат две окровавленные сорочки от школьной формы.

– Какому психу пришло в голову это сделать?

– Не знаю. Я подумал, может, у тебя имеются соображения на этот счет? Сейчас эксперты выясняют группу крови на одежде. В общем, следующим шагом полиции стал штурм твоей двери. Прости, Дейв, наши молодые констебли слишком увлекаются фильмами ужасов. Насмотрятся всякого – и торопятся с выводами.