Но все же существует и небольшой процент тех, кто превращает это в игру. Они наслаждаются переполохом в СМИ, им нравится провоцировать полицию. «Я умнее вас». Кендра знала, что это еще одна форма контроля. Деннис Рейдер, жестокий убийца из Уичты, штат Канзас, даже придумал себе прозвище «СПУ[24]» – «Связать», «Пытать», «Убить», – которое он использовал в своих посланиях общественности. Он получал особое удовольствие, посылая в газеты детальное описание совершенных убийств. А Дэвид Берковиц, так же известный как Сын Сэма, отправлял прессе и полиции записи, в которых заявлял о себе как о монстре.

Вы не будете бояться чудовища под кроватью, если не знаете, что оно там. С помощью тела Эйприл Дюпрей чудовище дало им понять, что оно здесь. И готово играть.

Она потерла руки, вспоминая проведенные ими беседы. Алиби Харкурта на вчерашний день подтвердилось, герцог опросил мужчин, присутствовавших на охоте. Они настояли на том, что капитан находился с ними все время. Но она думала над тем, что он недоговаривал о ночи прошлого воскресенья. Она подумала, что это, может быть, всего лишь ложная нить, а она не любила ложные нити.

За исключением Гэбриэла, который сорвался как бешеный, стоило отметить, что остальные мужчины вели себя примерно одинаково во время бесед, выражая оскорбление, гнев и возмущение. А еще они сотрудничали с ними. Или делали вид, что сотрудничали.

Что-то неприятно скреблось где-то глубоко внутри. Она нахмурилась. Она перебирала в памяти все беседы. Кто-то сказал что-то, что вызвало у нее совсем легкое подозрение. Что это было? Но это что-то ускользало от нее, такое же назойливое, как и зуд, который она не могла унять.

Затем еще одно чувство охватило ее: холодное ощущение в затылке. На этот раз она сразу установила источник: она знала, что уже не была в одиночестве на крыше.

Она медленно повернулась и вгляделась в темноту, полную теней. Пока она смотрела, одна из теней отделилась, приняв форму мужчины. Она напряглась, когда серебряный свет луны упал на точеные черты Алека.

Когда он подошел к ней, она двинулась в сторону небольшого лестничного пролета, ведущего с парапета на крышу. Он опередил ее на полпути и подал руку, чтобы помочь ей. Она немного помедлила, затем протянула ему свою руку, почувствовав тепло его ладони холодными пальцами. Его взгляд остановился на отметинах вокруг ее шеи, его рука при этом крепче сжала ее. Зеленые глаза казались бесцветными под луной. Кендра попыталась определить эмоции, которые вспыхнули в них. Злость, да. И она подумала, что это были угрызения совести.

– Это Гэбриэл сделал с вами? – Он поднял другую руку, его пальцы коснулись темных пятен. Прикосновение было едва заметным, но ее кожу после него закололо. – Вы предупреждали меня. Это моя ошибка.

– Нет.

– Он мой брат.

– Вы не нянька своему брату.

– Черт возьми, ему нужна нянька! – он нахмурился, смутившись. – Герцог сказал, вы не считаете, что это он убил тех проституток.

– Он объяснил вам, почему я пришла к этому выводу?

– Ему не хватает контроля, или какая-то подобная чепуха.

Может, это и казалось им чепухой.

– Мы ищем очень определенный типаж, – сказала она ему. – Я специально подвергла вашего брата сильным переживаниям, чтобы увидеть, как он отреагирует. Я знала, что у него… деликатное отношение к матери. Я использовала это против него. Понимаете?

– Я понимаю, что Гэбриэл пытался вас удушить, мисс Донован. Первая девушка тоже была задушена.

– Это не одно и то же. – Она сложила руки на груди. – Когда-нибудь кто-то спровоцирует его, и у него в руках будет оружие, или он просто задушит того, кто не сможет дать отпор. Но это будет импульсивным актом. Он сделает это сгоряча.

Алек печально посмотрел на нее.

– Я не знаю, что с ним делать.

– Может, интенсивная психотерапия?

– Что, простите?

Она вздохнула.

– Может, вам нужно просто попытаться с ним поговорить?

– Вы думаете, я не пытался? – начал он, затем сделал паузу и покачал головой. Какое-то время он сохранял молчание. Когда он снова заговорил, то решил сменить тему: – Вы дрожите, мисс Донован.

Она пожала плечами, но он уже снял пиджак и набросил ей его на плечи. Он не убрал руки, его взгляд потемнел, когда он посмотрел на Кендру.

Она чувствовала его, отмечала каждую его черту: его деликатную силу, тепло его тела, запах его кожи, то, как его темные волосы спадали ему на лоб. Звон в ее ушах превращался в оглушительный гул. Она понимала, что он собирал ее поцеловать. Она просто не знала, как к этому относиться.

Но все же она не сделала шаг назад, когда он запустил свои пальцы в ее волосы, чтобы нежно притянуть ее за затылок. Так он привлек ее к себе. Она скорее медлила, нежели сопротивлялась, в своей голове она не переставала перечислять причины, почему это все было плохой идеей. На то было слишком много причин.

– Кендра, – прошептал он.

Ее будто ударило током, она поняла, что он впервые назвал ее по имени. В эту эпоху, где формальное обращение использовалось даже между мужем и женой, это показалось ей чем-то особенно личным. Что она почувствует, если он действительно поцелует ее?

У нее было всего полсекунды, чтобы подумать об этом, так как он почти сразу поцеловал ее, его губы впились в ее, сначала мягко, потом сильнее, с возрастающей страстью. В ее голове будто произошло короткое замыкание, она вся наполнилась чисто физическим удовольствием от движения его языка, от прикосновения его губ. Она смутно осознала, что его руки двигаются верх и вниз по ее спине. Она придвинулась ближе к нему, пиджак упал с ее плеч, когда она обняла его руками за шею, ее пальцы со всей нежностью, на которую она была способна, гладили его густые волосы.

Она снова дрожала, но на этот раз от восторга. И глубокого острого желания.

Он немного отстранился, чтобы взглянуть на нее, его глаза блестели в лунном свете. Затем он сжал ее сильнее в своих руках и наклонился для еще одного долгого страстного поцелуя, еще более невероятного, чем предыдущий. Кендра не знала, сколько это продолжалось – этот парень умел целоваться, – прежде чем она высвободилась из его объятий.

– Подожди. Боже.

Оторвавшись от ее рта, Алек принялся покусывать ее высокие скулы, направляясь в сторону уха. У нее перехватило дыхание. Это заставило ее насторожиться. Она знала, что между ними было влечение, но в то же время понимала, как холодно звучало это слово. С влечением она могла бы совладать, с этим немного теплым подводным течением, с волнением. С этим гулом. Но здесь было что-то… большее. Это были слишком сильные переживания, слишком глубокие. Она чувствовала, что ее кожа горит, ее кости плавятся под тяжелым давлением его тела. Когда его рот нашел чувствительную точку под ее ухом, она стиснула его за плечи и изогнулась всем телом, опершись о него.