– Прошу прощения, что я это сделал, – сказал Исайя, – но у меня не было выхода. – Тут он махнул рукой в сторону наступающей растительности, которая почти полностью окружила их и за которой уже не видно было деревни. – Пошли. Нам надо выбраться отсюда, как-то продраться через эти заросли и выйти на открытое место, чтобы было понятно, что мы делаем.

– А как же Тодд и…

– Они уже там, – пояснил Исайя.

Но когда они пробились мимо продолжавших буйно расти растений – при этом Исайе пришлось отстрелить одну из лоз и ножом отсечь одну из змеевидных, хорошо развитых цветоножек, из которой при надрезе полилась кровь, – они увидели, что остальная группа находится совсем рядом. Перед ними стояла шеренга, вернее, стена из нескольких десятков существ, и группа бойцов наставила на нее свои фонари и оружие; при этом сама собой возникала мысль о безвыходном положении.

– Что это? – спросил Исайя.

– Последняя позиция Кастера [124], – ответил Кристиан.

Никто не стал развивать тему. Сравнение слишком походило на правду.

– Они нас не пускают, – сказал Тодд, – и нам не пробраться мимо них. – Он направил луч фонаря направо и выхватил из темноты тела трех тварей, которые лежали среди буйно растущей мясистой травы. – Гарт попытался обойти их, и они бросились в атаку. Мы уничтожили их и перегруппировались. Какие будут мысли? – спросил он, глядя на Брайана.

– Стишки, – ответил журналист. – Детские стишки.

– Что? – с недоверием переспросил Рауль.

– Кирк сказал, что им нравятся детские стишки. Может быть, нам удастся стишками отвлечь внимание этих тварей, а вы все… сделаете то, что хотите сделать. – Брайан встретился с Тоддом взглядом. – Кстати, что вы собираетесь делать?

– Мы заложим взрывчатку в ямы и прикрепим к зданиям, – понизил голос Тодд. – Лучший вариант – взрывами мы убиваем больше половины, остальных же пугаем настолько, что они бегают, как цыплята с отрубленными головами, а мы спокойно отстреливаем их в этом хаосе. Худший… Мы даже не сможем выбраться отсюда, и они убивают нас здесь, где мы стоим. Если вы этого еще не заметили, то их несколько больше, чем нас… Детские стишки, говоришь? – Тодд глубоко вздохнул.

Брайан кивнул.

– И что же именно?

Журналист затряс головой.

И вдруг Эндрю начал декламировать:

– Рано в кровать, рано вставать, горя и хвори не будете знать.

Он во весь голос повторял это снова и снова. Брайан не знал, что должно было произойти, но линия монстров неожиданно сжалась вокруг них, войдя в свет галогеновых фонарей. Сотни глаз разных форм и размеров уставились на Эндрю. А те существа за первыми рядами, которые еще продолжали чем-то заниматься, побросали свои дела и тоже придвинулись к ним. Одинокий луч света осветил головы монстров и саму деревню и уперся в склон Черной горы, по которому продолжали спускаться бесконечные орды тварей.

Сколько же их там? Сотни?

Последняя позиция Кастера.

– Рано в кровать, рано вставать, – изо всех сил кричал Эндрю, – горя и хвори не будете знать!

Все они стали нараспев повторять эту мантру, и казалось, загипнотизированные монстры стали двигаться синхронно, как один.

– Работает! – крикнул Брайан между строк.

Тодд кивнул и схватил Гарта, первого, кто должен был попытаться прорваться.

– Знаешь, как выставить время?

Гарт кивнул.

– Ставь на десять.

Остальные продолжали декламировать:

– Рано в кровать, рано вставать, горя и хвори не будете знать!..

Тодд отправил следующего, Исайю, кратко его проинструктировав. Тот бросился на левый фланг, туда, где обрывалась стена монстров, и, невредимый, проскочил мимо них в деревню.

– Рано в кровать, рано вставать, горя и хвори не будете знать!..

И тут Кристиан лажанулся. То ли он был не слишком внимателен, то ли думал совсем о другом, но вместо «рано» он произнес «члену» – и ситуация мгновенно полностью изменилась. Теперь абсолютно все монстры замерли, и откуда-то возник странный, пронизывающий звук. В перекрещивающихся лучах фонарей самки стали извиваться и танцевать под неслышную музыку, а самцы стояли неподвижно, рассеянно лаская самих себя.

– Быстрее! – закричал Брайан. – Рифма к слову «член»?

– «Тлен», – отозвалась Кэрри.

– Важно, чтоб стоял твой член – все остальное в мире тлен! – Журналист поднял руки, как будто дирижировал хором, и все стали повторять: – Важно, чтоб стоял твой член – все остальное в мире тлен.

Казалось, что существа тут же успокоились и стали постепенно входить в состояние экстаза. Брайан заметил, что некоторые из них стали украдкой оглядываться, как будто искали партнера для… совокупления.

Это действительно было так, и Брайан решил поделиться этой мыслью с Тоддом, но командир, видимо, сам дошел до этого, потому что теперь все наемники бросились в разные стороны, низко пригибаясь к земле и направляясь в разные точки деревни со взрывчаткой в руках. Двигались они в темноте – все фонари остались лежать полукругом на земле, направленные на монстров. Теперь их осталось всего трое – Кэрри, Эндрю и сам Брайан, – и они продолжали во всю силу своих легких декламировать:

– Важно, чтоб стоял твой член – все остальное в мире тлен!..

Освещенные светом лежащих на земле фонарей и подсвеченные голубоватым светом восходящей луны – была уже глубокая ночь, – фигуры монстров приобрели еще более фантастический вид: ужасающие морды и омерзительные физические недостатки в сочетании с грубой сексуальностью их движений создавали отталкивающую картину.

И тем не менее…

Декламируя стишки, Брайан время от времени давил на вставший член.

Первым вернулся Гарт.

– В этих ямах полно золота, – сказал он, задыхаясь. – Я видел его при свете луны, когда устанавливал взрывчатку. Наверное, стоит миллионы и миллионы.

– Это место – просто чертова золотая жила, – продолжил Рауль, который появился практически следом.

Брайан взмахнул руками, приглашая их, и они присоединились к скандированию.

Тодд и Исайя тоже вернулись без приключений. А вот на Кристиана, когда он обега́л толпу тварей, которая теперь легко могла заполнить футбольное поле, напала одна из самок. Она издавала невероятно громкие и резкие горловые звуки, и Брайан решил, что это и есть их язык. Самка схватила наемника, ткнула головой в свою розовую, мясистую вагину и стала тереться промежностью о его лицо, сопровождая все это громкими бешеными криками. Кристиан размахивал руками, но выстрелить не мог. Остальные тоже не решались стрелять, боясь случайно задеть его.