дать ему эту шерсть и заготовку из паутины акромантула? В итоге пришли к мысли просто разместить это внутри кроны, а деревце само разберётся. Разместили. Деревце тут же начало словно бы оборачивать ветки вокруг себя, постепенно уменьшаясь в размере.

— Ух-ты… — Невилл глядел на это не отрывая взгляда, собственно, как и я.

Две минуты ушло у дерева, чтобы превратиться в этакое длинное и тонкое веретено, торчащее из горшка, а пряжу ему заменили собственные скрученные ветки. Там явно что-то происходило, что-то менялось, а увлечённый наблюдением Невилл даже позабыл об ужине.

Я уже думал, что об ужине придётся забыть и мне, но внезапно «веретено» сжалось в толщину, почти мгновенно превратившись в лук с натянутой тетивой. Довольно большой, но всё ещё компактный для переноски, изогнутой классической формы, цвета тёмной древесной коры и со множеством мельчайших узоров растительного характера. Тетива была белой, я бы даже сказал, снежно-белой.

— Ты… — Невилл был поражён и удивлён вообще всем. — Вырастил… Лук?

— Ну да, — я подошёл к горшку, коснулся рукояти лука, и тот словно потерял опору в земле, оказался в моих руках.

— Я ожидал чего угодно… — Невилл продолжал удивлённо смотреть на лук в моих руках. — Посох, палочку, инструмент какой… Да даже шахматную доску. Но лук?

— А что? Здорово же, — я с лёгкой улыбкой представил, что в правой руке держу стрелу.

Миг, и руки пусть и неловко, но старательно натягивают тетиву, я целюсь в никуда, отпускаю тетиву. Лёгкий щелчок с элементом звона, как от струны арфы — приятно. А главное - луку это не навредит, ведь он отнюдь не прост. Ой, как не прост!

Мы несколько минут потратили на то, что рассматривали получившееся оружие со всех сторон. Невилл даже попросил попробовать натянуть тетиву, но у него ничего не получилось, хотя я это делал без труда, а судя по звуку, да и вообще, ощущениям, когда отпускаешь тетиву — натяжение там ого-го!

— Это, наверное, потому, — Невилл смущённо почесал щеку. — Что именно ты его вырастил. Я слышал о подобной реакции инструментов на своих изготовителей. Кажется, даже Олливандер однажды сам вырастил дерево для палочки…

— И что было?

— Он не смог её продать — она слушалась только его, — пожал плечами Невилл.

— Ладно, пойдём…

Я хотел убрать куда-нибудь лук, но он быстро уменьшился, и словно какая-то лиана, скрутился древесного цвета браслетом на моей левой руке.

— Я же говорил, — довольно улыбнулся Невилл. — Если бы мы тут с тампонами опылением занимались, лук бы не стал тебя особо слушаться и потакать во всём.

— Ты так говоришь, словно оно всё живое.

— Конечно! — важно кивнул парень. — Как и палочки, как и любые другие деревянные магические инструменты. Был бы он изготовлен из обычного дерева, обычными инструментами, тогда да, не живой.

В общем, мы решили поспешить на ужин, который должен был уже начаться. В принципе, мы пришли туда одни из последних, но судя по тарелкам учеников, да и по тому, с каким аппетитом они уплетали еду, мы успели вовремя.

— Пойдём, отдадим ключ, — Невилл глянул на меня. — Пожалуйста.

Хоть я и удивился просьбе, но пошёл с ним к столу преподавателей, где среди многих сидела и мадам Спраут.

— Вот, спасибо, — кивнул смущённый Невилл, вручая ключ обратно нашему декану.

— Ой, да ладно вам, мистер Лонгботтом, — со смешком отмахнулась Спраут. — Видите, я даже не спрашиваю, не сломали ли вы чего, ведь доверяю вам теплицы.

— Спасибо, — кивнул смутившийся парень и мы отправились к своим столам.

Стоило только занять своё место среди однокурсников, как на меня тут же напал с вопросами Джастин.

— Что-то интересное? Вот, картошечку бери, — пододвинул он общую тарелку ко мне. — Тут котлетки вкуснейшие, и салатик ничего такой. Так что?

— Ты что, дружище, задабриваешь меня?

— М-м-м, а какая мясная подлива… Ну так что? Что за куст ты вырастил, что тебе аж помощь главного герболога потребовалась?

— Главный Герболог?

— Ну так, — пожал плечами Джастин, словно этим всё и сказал, а вопрос мой глупый.

— Просто, понимаешь, — Ханна решила пояснить, отложив вилку в сторону. — Невилл у нас самый лучший в Гербологии. Лучший настолько, что это полностью компенсирует его почти полную неспособность разобраться в чём-то ещё.

— Твои слова жестоки, Ханна, — покачал головой Эрни, вызвав недовольство девочки. — Но справедливы. Справедливы, говорю, не надо на меня так смотреть.

— Да ничего особенного, — я наложил себе всего и побольше. — Просто у меня возникли сложности в понимании потребностей кустика. Вот и обратился к тому, кто чётко чувствует подобное.

— Хитро. Умно. Ещё и дружбу, можно сказать, завёл, — покивал Джастин. — У парня мало друзей, а сам он не решается к кому-то подходить.

— Могли бы посодействовать.

— Ну, ты же знаешь политику факультета — сами за дружбой не идут, и мы её навязывать не будем. Даже если проблема очевидна.

— Я заметил. Давайте лучше есть, а то ещё домашку нужно будет делать на завтра.

***

Ночь — пора приключений.

Именно с таким лозунгом я покинул гостиную факультета во втором часу ночи. Вечером, когда все уже легли спать, я потратил часа три на изготовление десятка наконечников для стрел, попутно «выковывая» в них тот самый конструкт для изгнания нежити, которым хотел приголубить дементора во время встречи у стен замка. Это было нелегко, ведь мне приходилось принудительно удерживать его волей в насадке для кувалды, параллельно выпуская правильные магические импульсы по самой кувалде во время удара — вот это уже ближе к гномьим навыкам ковки. Так, сойдёт за криворукого малолетку, вживую молот-то кузнечный толком не державшего.

В общем, прихватив с собой рюкзак со всем необходимым, как и с наконечниками для стрел, я покинул гостиную. Конечно же я не пренебрёг скрытностью, укутавшись нейтральной энергией с посылом невидимости и неслышимости. Быстро красться по мрачным тёмным коридорам замка было интригующе, и я чувствовал себя неким диверсантом, что пробирался в стан врага. Помню, в детстве прошлой жизни я обожал где-то красться, прятаться, придумывать себе неведомые приключения в каких-нибудь огромных заброшенных зданиях. Ух, адреналина сколько было, при почти нулевой угрозе!

Здесь же угроза тоже была мнимая и представляла собой лишь наказание, но ради впечатлений, которые ты получаешь здесь и сейчас, можно отбросить в сторону здравый смысл, погружаясь в атмосферу.

Без единой проблемы и стычки с дежурными преподавателями или старостами, я смог добраться до самой верхушки астрономической башни.

Выйдя на просторный пятак пространства, где у нас обычно проходят занятия по астрономии, обдуваемый всеми ветрами, наслаждаясь видом звездного неба и половинкой луны, я чуть плотнее закутался в зимнюю утеплённую мантию с капюшоном, достал палочку и трансфигурировал большой деревянный брус у своих ног. В брусе были предусмотрены выемки, в которые я начал вставлять наконечники стрел.

Встав в полный рост, ещё раз осмотрелся. Красота. Озеро, холмы, далёкие горы, всё припорошено снегом, а я стою на самой высокой